Элен провела много часов с этими альбомами. Они рассказывали о ее детстве и школьных годах, о спортивных соревнованиях и конкурсах, в которых участвовала… Неожиданно она увидела себя дипломированной медицинской сестрой… Были здесь и фотографии ее родителей: матери, которую потеряла еще в раннем возрасте, и недавно умершего отца.
Все это она узнала теперь от Филиппа. На некоторых снимках Элен была запечатлена в кругу друзей, но не помнила ни одного из них. Как и загородного дома своей семьи.
Филипп сказал, что там она жила с отцом до замужества. Словом, альбомы лишь в какой-то мере дали ей представление о двадцати пяти годах ее жизни.
— Как твоя рука? — нежно спросил Филипп. — Сегодня уже меньше болит?
— Меньше, — ответила она сдержанно, не желая распространяться о том, что ее плечи и ребра ноют до сих пор, а туго забинтованная правая рука, в которую хирурги вставили множество металлических спиц, чтобы соединить несколько сломанных костей, сильно сжата поддерживающими повязками. Медики уверяли, что все могло быть намного хуже, учитывая такое сильное столкновение.
— Тебе что-нибудь нужно?
Элен закрыла глаза, затем медленно открыла их вновь.
— Ты посылаешь мне цветы каждый день.
Непроизвольно она посмотрела на новый букет экзотических цветов. Их оттенки от кремового до кроваво-красного так сочетались друг с другом, что было ясно — букет составлял высококвалифицированный фитодизайнер. Одна из медсестер заметила, что так делают лишь в самом дорогом цветочном магазине.
— И фрукты… — В корзине, стоявшей рядом с ней, был огромный их выбор. — И так много журналов. — Она сделала усилие, чтобы вложить в свой голос хоть немного тепла. — Чего же еще желать?
— Может, ты хочешь вернуться домой?
Его черные глаза пытливо смотрели на нее. Конечно же, от него не ускользнуло ее замешательство.
О господи, нет! Немой возглас прозвучал в самых затаенных уголках души. Ей совершенно не хотелось покидать свою палату, свою клинику, к которым она уже начинала привыкать. Нет, она не может так долго переносить эту неопределенность!
Элен судорожно проглотила застрявший в горле комок и начала нервно теребить простыню пальцами левой руки.
— А что, меня уже отпускают?
Она осторожно взглянула на Филиппа, пытаясь по выражению его лица понять, о чем он думает. Но он выглядел совершенно спокойным, на его губах играла улыбка.
— И хирург, и гинеколог заверили меня, что нет причин оставлять тебя дольше.
Так быстро? Почему не завтра, а еще лучше послезавтра? Во всяком случае, у нее было бы время привыкнуть к этой неизбежности. Но сейчас мысль о том, что придется войти в дом, который она делила с этим человеком, приводила молодую женщину в ужас.
Ей было очень трудно скрыть нежелание это делать. Может потому, что Филипп Крэг сидел у ее кровати? Однажды он объяснил, что, кроме него, у нее нет родных, но где же тогда старые друзья? Неужели он такой собственник, что присвоил ее полностью, абсолютно исключив других людей?
Элен пытливо разглядывала его лицо, но ничего не видела в нем, кроме стопроцентной уверенности мужчины в своих словах и действиях. Да, это был сильный человек, сломить которого удастся немногим, человек, которого вряд ли кто-нибудь хотел бы иметь своим врагом.
А любовником? Дрожь пробежала у нее по спине. Никто не сможет жить с таким сексуальным мужчиной, не испытывая при этом к нему никаких чувств. Вне всякого сомнения, он посвятит ее во все тайны супружеской жизни с ним, научит, как на все реагировать.
— Не смотри на меня так, — хрипловато пробормотал Филипп.
Элен поспешно закрыла глаза, стараясь таким образом спрятаться от него, а когда открыла их снова, в них было смущение.
— Ты не понял.
Между ними возникла какая-то напряженность, и она почувствовала, что ей трудно дышать.
— Ты не хочешь ехать?
По голосу невозможно было догадаться о его настроении.
— Филипп…
— Да, я понимаю, дорогая, как тебе трудно с мужем, которого ты не можешь узнать. Я же вижу, как ты смотришь на меня, будто на незнакомца.
Дальше все происходило как в немом кино. Он мягко взял ее незабинтованную руку и поднес к своим губам. У нее перехватило дыхание, когда, перевернув ладонь вверх, он нежно ее поцеловал. Чувство умиротворенности охватило Элен, наполнив удивительным теплом. На нее вдруг нахлынули такие же эмоции, какие так ясно выражало и его лицо.