Элен кокетливо сморщила носик.
— Давай сначала поедим, а потом уже все остальное.
— Странно, неужели ты предпочтешь еду всему остальному?
— Обещаю, когда поем, — объявила Элен, — я тебя очень удивлю.
— Интересно.
— Увидишь, а пока буду копить силы, — поддразнила она. Обещание надо выполнять.
Он медленно застегнул пуговицы ее блузки и так нежно поцеловал, что она чуть было не обвила руками его шею и не попросила заняться любовью сейчас же.
— Ну что же, пошли вниз, посмотрим, что вкусненького приготовила Ада.
Они сидели за столом, и каждого занимала мысль о том моменте, когда можно будет встать и пойти в спальню. Это нетерпение с каждой минутой возрастало, поддразнивало их, делало любовную игру более полной.
Несколько раз Филипп прекращал есть, поднимал стакан и что-то бормотал себе под нос. Элен все же расслышала, как он раздраженно чертыхается.
— Когда родится твой сын, тебе придется быть более осторожным в выражениях, — попыталась она посмеяться над мужем.
Но тут же растаяла под теплым взглядом его темных глаз.
— А я не собираюсь скрывать от него, как сильно обожаю его мамочку.
Элен представила себе маленького темноволосого мальчика с замечательными карими глазами, улыбающегося, обожаемого и ею, и отцом. Позже, дай бог, у него появится маленькая сестричка, которую он будет оберегать, о которой будет заботиться.
Элен взяла с блюда кусок дыни и стала есть с таким наслаждением, что Филипп невольно залюбовался супругой. Она подняла на него глаза.
— Мне кажется, ты хочешь, чтобы я приготовила кофе. Кофеин, — объявила Элен со знанием дела, — стимулирует умственную деятельность.
Взгляд Филиппа стал еще нежнее, а улыбка говорила о том, что не так-то просто над ним посмеяться.
— Это мои-то мозги ты хочешь стимулировать?
Элен проглотила остатки дыни и быстро облизала губы.
— Я буду расстроена, если ты сделаешь меньше, чем способен, — деликатно объяснила она.
Филипп счастливо улыбнулся, откинулся на спинку стула и отхлебнул вина. Он предвкушал занятие любовью, сладкие минуты, когда Элен будет принадлежать только ему, мечтал о том, как они подойдут к самой высшей точке блаженства.
Но тут в столовую вошла Ада и начала убирать со стола. Ее движения были легкими и уверенными.
— Все было очень вкусно, — отметила Элен.
— Спасибо. Вы будете пить кофе здесь или на террасе?
Супруга вопросительно взглянула на Филиппа, который насмешливо приподнял одну бровь, дожидаясь, какое решение примет жена.
— Пожалуй, на террасе, сегодня такой замечательный вечер, — решила Элен.
— Моя жена — романтик, — сказал Филипп, обернувшись к экономке.
— При закате такие чудесные краски! — заметила Ада.
— Это верно, — поддержал ее хозяин, встал из-за стола и направился к жене, чтобы помочь ей подняться.
Когда они шли на террасу, муж крепко обнял Элен за талию. Даже через одежду она ощутила тепло его тела.
Они подошли к балюстраде. Бассейн внизу выглядел темно-синим, зато зеркальная поверхность океана отражала краски заходящего солнца. Элен посмотрела на горизонт, где океан сливался с небом, глубоко вдохнула морской воздух и подставила лицо легкому ветерку. Филипп притянул жену и коснулся губами ее волос, шеи, оголенного плеча. Она сладко прижалась к нему, чувствуя его крепкие мускулы. Стоять вот так рядом с ним было верхом блаженства.
Солнце медленно опустилось за горизонт, бросив напоследок в океан яркий пурпурный луч. Небо из серебристо-голубого стало превращаться в темно-синее.
До супругов долетел звон посуды. Переглянувшись, они повернулись и побрели к столу. Ада протянула хозяину чашку кофе, а хозяйке налила стакан минеральной воды.
— Доброй ночи! — пожелала она.
— Спасибо, доброй ночи, — улыбаясь, ответил Филипп.
Когда экономка вышла, он наклонился к столику и бросил в чашку два кусочка сахара.
— Тебя что-нибудь беспокоит?
Элен вдруг стала очень смелой. Спокойно глядя на мужа, она произнесла:
— Одри.
— А что бы ты хотела знать про нее?
Его голос прозвучал достаточно сухо, Элен не удалось уловить настроения Филиппа.
— Ты был ее любовником?
— Да.
Это ранило сильнее, чем она могла предположить.
— Это было очень давно, — добавил он.
— Она мне намекала. А ты любил ее?
— Нет. Так же, как и она меня, — без колебаний ответил Филипп.
Супруга уставилась в темноту сада.
— Она все еще хочет тебя, — тихо сказала она.
— Одри не терпит поражений.
Элен вспомнила грубые слова манекенщицы, прозвучавшие утром по телефону, и впервые подумала, что эта женщина с удовольствием могла бы построить свое счастье на несчастье других. Хозяйка не торопясь поднялась.