— Мама, понимаешь, я обещала... — шепотом попыталась оправдаться их дочь.
Белокожая императрица недовольно скривила губы и промолчала.
Зато у Мацуко на душе стало легче. Ещё одна выполненная просьба — ведь, в конце концов, Весёлый Брод была ей почти что сестрой. Когда-то, втроём — они и старшая из принцесс организовали тайный «Кружок Зелёноглазых», с детскими заговорами и тайными клятвами, в котором Кадомацу, несмотря на свою молодость, была избрана главой — всё из-за цвета глаз. Если у Принцессы Первой они были сине-зелёные, а у Кико — бледного цвета изумруда, то у самой младшей из них, Третьей, взгляд блистал благородной патиной. Давно уже не было собраний этого «круга», да и сам он распался, как только уехала старшая сестра, несмотря на то, что на первое время вместо неё приняли Ануш... но маленькая принцесса до сих пор оставалась верной словам детской клятвы. Хоть и всё труднее было соблюдать их по мере взросления.
Кроме сакэ, в котором вкус золота даже не ощущался, за столом подавали в честь праздника горькие напитки из меди, ломящее зубы холодное серебро, и, для самых лихих — тёплое, быстро пьянящее золото, со вкусом крови, которое совсем недавно, на дне рождения, впервые разрешили попробовать юной принцессе.
Один за другим поднимались гости и вельможи, провозглашая тосты и читая подхалимские стихи. Девушка быстро устала от них — хватило бессонного, полного забот дня, и даже не удосуживалась кивать, когда обращались к ней. В конце концов, выждав момент, когда окончилась очередная ода, она обратилась к родителям:
— Мама, папа, разрешите мне удалиться? Я очень устала, и мне давно хочется... — она попыталась как-то жестом изобразить запрещённое слово, но не справилась и закончила: — ...увидеть сегодняшний сон.
Убийца
— Конечно, иди, дочка, я вижу, тебя совсем измучили, — охотно согласился отец.
Мать промолчала, испытующе глядя на неё.
Кадомацу ещё раз поклонилась родителям, встала, услышала, как за спиной вскакивает Ануш, и, не отвечая ни на какие вопросы, в гордом одиночестве направилась к Северному Входу.
Телохранительница нагнала её уже в тоннеле.
— Могла бы остаться, — заметила принцесса, вспомнив, как та с удовольствием беседовала с придворными.
— Что ты, да разве я тебя одну брошу...
— Да ладно, я уже взрослая, с какой стороны мне всё ещё требуется нянька? — девушка обернулась, разведя руками, одетыми в широкие нарядные рукава, демонстрируя себя подруге.
Ануш прищурилась. В темноте её светящиеся зелёные глаза с вертикальным зрачком сделали её похожей совсем на кошку:
— С левой. Вооон там бочок мягкий присмотра требует — вдруг, кто ухватит, и утащит!
Кадомацу рассмеялась:
— Ну, мне далеко до Вас, госпожа сёсё. У тебя оба бока, ноги, крылья и хвост успеют утащить раньше, чем до моего левого бока только дотянутся!
— И голову! — смеясь вместе с ней, воскликнула Ануш: — Не забывай, первой я теряю всегда голову!
Отсмеявшись, принцесса вздохнула:
— Можешь, иди по своим делам. Ты свободна. Я хочу быть одна.
— Дай хоть до покоев тебя проводить!
— Пустое. Иди, ничего со мной не случится. Что ты думаешь, здесь, во дворце, на меня орава ниндзя набросится? Да тут стража на каждом шагу, — девушки как раз прошли мимо вытянувшегося по струнке при их приближении караула, на который принцесса указала ладошкой, как пример, а суккуба одарила долгим и многообещающим взглядом: — Не смеши, а? Иди, радуйся, сегодня ведь праздник — отдохни от обязанностей.
— Тогда я иду? — остановилась Ануш, всё ещё державшая краем поля зрения юношей из караула.
— Конечно, — улыбнулась её хозяйка: — С Новым Годом.
Они расставались уже в покоях Третьей Принцессы — так и получилось, что верная телохранительница, пусть не благодаря упорству, но девичьей болтовне всё-таки довела Её Высочество до уговорённого предела. Её Высочество без приключений добралась до своей спальни, отметив про себя, что шаги суккубы затихли не в стороне императорского дворца, а в проходе, ведущем на улицу, — скорее всего, в сторожку Дворцовой Стражи. Что же, она заслужила себе праздник. Переводя дух, принцесса отодвинула дверь в собственную комнату.
Первое, что она заметила — какой-то белый предмет, лежащий по диагонали комнаты. Сначала она даже испугалась, потом узнала в нём всего-навсего платье, наверное, забытое служанками. Девушка задвинула сёдзи, в темноте осторожно обойдя одежду, подошла к токонома, там зажгла свечку, достала зеркало... но какое-то неясное чувство заставило её обернуться, поднять взгляд вверх.