Он пожал плечами.
— Одеваюсь.
Я фыркнула.
— Решил выпустить меня?
— Не будь такой наивной, Сабо. Мы должны съездить в одно место.
Я испугалась.
— Стоп, стоп, стоп! Я никуда с тобой не поеду, слышишь?
— Еще как поедешь!
— Черт с два ты меня заставишь! — он так посмотрел на меня, что я замолчала. Мы оба знали, что заставит. — Когда тебя арестуют за вождение в пьяном виде, подачек в тюрьме от меня не жди.
Минаев фыркнул.
— Я не пьян.
— Пьян.
— Нет.
— Да!
Дойдя до машины, поняла, мы спорили с Минаевым словно дети. Господи помоги мне, я сяду в машину с пьяным человеком.
— Успокойся и перестань трястись как утка.
— Никто не говорит — как утка. Старпер.
Андрей не обратил внимания на колкое замечание. Бесполезно с ним разговаривать, когда он глубоко в своих мыслях. Да и не хотелось разговаривать. Пускай везет куда хочет. Он самый упрямый человек из всех, кого я встречала.
На улице стояла кромешная тьма, я не могла понять, куда мы едем. Андрей в спешке не надел пальто, оставшись в одной рубашке. Не представляю, что он хотел показать, не заботясь о собственном здоровье.
Спустя тридцать минут или около того, мы проехали табличку с надписью «Городское кладбище». Я смотрела на Андрея, открыв рот, он сосредоточенно следил за дорогой, намереваясь до конца осуществить свой план.
Я вжалась в сидение, когда машина резко остановилась. Пусть Андрей идет куда хочет, не собираюсь смотреть ни на что, какими бы ни были его намерения.
— Не трогай меня! — выкрикнула я, когда он буквально вытащил меня на улицу. — Ты чокнутый псих, оставь меня!
Андрей с такой силой взял меня за руку, что я вскрикнула.
Нет. Этот мужчина ни перед чем, ни остановиться, не добившись своего. Он тащил меня как куклу к могиле, у которой остановились, пройдя несколько метров от машины.
— Псих, чертов придурок! — кричу я.
— Смотри! — орет он в ответ, подсвечивая надпись на памятнике фонарем, — смотри! Полюбуйся правдой, которую ты хотела знать, везде суя свой вшивый нос!
Вырвав руку из его цепких пальцев, я притронулась к холодному граниту, опуская глаза с него на Андрея.
— Это ты хотела знать? Тебе это не давало покоя? Что ж, полюбуйся, Сабо!
Я открывала и закрывала рот как рыба, попусту не находя слов. Действительно, кому сейчас нужна, правда. Она колет, режет, разъедает на части словно кислота, находя потаенные места души, добираясь до самой сердцевины и жаля, наслаждаясь болью. Вот что такое — правда.
В одночасье для меня все рухнуло. Понятно, почему Андрей одержим дочерью, понятно его отчужденность, озлобленность и пустота в великолепных зеленых глазах. Понятно значение татуировки на руке, понятно все.
Я проиграла, не начав бой.
— Ее последние слова были — я мечтала о девочке, — сказал он так тихо, но я расслышала и поняла. Покойная жена Андрея умерла, подарив жизнь маленькой принцессе.
Вечером, за один час до Нового Года я — Тамара Сабо, работаю на бывшего музыканта Андрея Минаева няней для его дочери, стою у могилы его умершей жены, Оксаны. Женщину, которую он будет любить всегда, и никогда — меня.
Вот она — правда.
Я лежала на кровати, подобрав под себя ноги. Прошло, полчаса с тех пор как я и Андрей вернулись в дом в полном молчании. Он не произнес ни слова, я же боялась сказать лишнего, нарушив создавшуюся тишину. Полчаса я в своей комнате предаюсь размышлениям. Одна мысль сменялась другой. Стоит ли и дальше находиться в доме Минаева, как быть с той информацией, открывшаяся не лучшим образом. В Новый Год я хотела сделать для Андрея подарок, подарить ему нечто особенное, нечто, что сделает его счастливым. Теперь же я не знаю, как быть. Я полностью опустошена.
Полностью.
Скрипнула дверь, кто-то вошел в комнату, но я не видела кто это из-за кромешной тьмы.
— Няня, — голос малышки прорвался сквозь тьму. Лена забралась ко мне на кровать, ползая на четвереньках по простыням. Ее маленькие ладошки легли на мои ладони. Какие они теплые и нежные. Приятно…
— Няня. Нянечка.
Я обняла Лену, закутав нас обоих в одеяло и обе прижимались друг к другу, словно мать и дочь.
Я улыбнулась и счастливо закрыла глаза.
— Мама…
Мужчина, стоявший в дверях спальни Тамары Сабо, слышал каждое слово произнесенное малюткой. В эту минуту Андрей понял, что обязан сделать и плевать на все запреты. Он ни за что не откажется от задуманного.
Открыв подбородком филь телефона, он набрал номер:
— Пора, — едва услышав гудки, произнес в трубку Минаев: — начинаем.
8
Андрею понадобилось несколько минут добраться до дома Ивановых. Он знаком с семьей недостаточно хорошо. Пару раз они виделись на мероприятиях, организованные его другом Димой. Город Армавир встретил его метелью. Погода никогда не переставала удивлять Минаева. А метель он любил, с тех пор как встретился с погибшей женой. Даже удивительно, раньше он вспоминал о ней с привычной болью в груди, сейчас же он чувствовал легкость. Наверное, от того, какую глупость он задумал. В действительности ему было все равно. Андрей не обратил внимания на стоящие три машины у подъездной аллеи, не беспокоило и мнение о его поведении. Лицо человека открывший ему дверь, побледнело. Явно мужчина намеревался послать человека посмевшего долбить в дверь, но при виде внушительных размеров Минаева, отошел от двери.
Что же он не винит незнакомца в страхе. Минаев знает каким устрашающим может быть. Незнакомец, беззастенчиво глазел на серебряную серьгу в ухе в форме креста, шелковую черную рубашку и черное пальто с таким же черными брюками. Сама тьма спустилась с небес.
Андрей улыбнулся:
— Где Соня?
Незнакомец пальцем указал на женщину высокого роста в красном с открытым вырезом платье. Кивком поблагодарив незнакомца, Андрей решительным шагом направился к женщине. Та, завидев его фигуру, сделав большой глоток шампанского, извинившись перед гостями, вышла к нему на встречу.
Ее голубые глаза прошлись по всей фигуре Минаева, отмечая его сексуальность. Андрей видел, она размышляла, каким ветром его сюда занесло, а ее похотливый взгляд вызывал в Минаеве лишь тошноту.
— Соня, — первым подал голос Минаев.
— Андрей, — отозвалась женщина, кокетливо улыбаясь, проводя указательным пальцем по ложбинке между грудями. Андрею стало мерзко. — Вот так сюрприз! Не ожидала вас здесь увидеть!
Лжет, подумал Минаев. Беззастенчиво и нагло лжет.
— Я и сам не ожидал, мы можем поговорить наедине?
Черные накрашенные брови приподнялись в явном приглашении, Минаеву все меньше хотелось находиться рядом с этой женщиной. Проводив его в одну из комнат, София заперла дверь на ключ, поставила бокал с шампанским на столик и накрыла его грудь своими пальцами.
— Итак, о чем вы желаете поговорить?
Отняв руки от своей груди, Минаев отошел от женщины.
— О вашем ребенке.
Соня искренне удивилась. Женщина вернулась к бокалу, осушив его до дна.
— Артем не ваш сын.
— Я говорю не о нем, — Минаев сложил руки на груди, — я о вашей дочери.
Женщина вздрогнула.
— У меня нет других детей и никогда не было и если это все что вас интересует, убирайтесь из моего дома!
— Для начала ответьте на вопрос. Или вы боитесь?
— Убирайтесь!
Андрей скучающим видом прошелся вдоль по комнате, разглядывая висевшие на стене детские фотографии.
— Надо полагать это — Артем? — указал Андрей на одну из фотографий, — милый мальчуган. Не так ли София?
Теперь женщина испугалась. Никто не знает ее настоящего имени. Никто. Она постаралась. Но стоя перед мужчиной, внушающий страх, София не на шутку испугалась.
— Нелегко растить сынишку и скрывать от мужа о существовании дочери. Девушка, которая может нарушить твой уютный уголок богатства. Не так ли?