«Камилла», — подумала Исгерд и наморщилась, вспоминая, о чём это имя может ей говорить. Однако в годы её становления и вхождения в свет ни одной аристократки с таким именем она не застала.
Сама «Камилла» написала Константину всего одно письмо. Оно лежало в надорванном конверте. Исгерд, не смущаясь, достала его и принялась читать.
«Константин, всё, что случилось — результат моей нелепой ошибки и твоего обмана. Нам больше не о чем с тобой говорить. Мне жаль, что так произошло. Жаль, что я встретила тебя в ту ночь. Но я повела бы себя бесчестно, если бы не написала тебе о том, что у тебя скоро появится сын. Пожалуйста, никогда не делай попыток завести с ним знакомство. Но если в тебе есть хоть что-нибудь человеческое — не причиняй ему вреда и не пытайся использовать, как использовал меня. Прощай».
Исгерд убрала письмо обратно в конверт, а потом всю стопку — в папку с документами, и откинулась на спинку кресла, глядя перед собой.
Информация могла быть важной, но в последние дни на Исгерд свалилось столько новостей, что никак не удавалось разложить её по полочкам.
Она так и не сумела сделать этого, когда раздался звонок, и взволнованный голос Бранта сообщил:
— Исгерд… мэм.
— Да, слушаю тебя.
— Мы поймали трансляцию с жучка. Реган планирует встретиться с главой повстанцев в секторе Тауруса через полчаса. Там будет всего несколько человек.
— Поняла тебя, — Исгерд дотронулась до сенсорной панели, вызывая трехмерную карту сектора. — Рядом есть… кто-нибудь?
Исгерд запнулась, осознав, что это дело нельзя доверить никому. Она должна увидеть Ролана сама. Должна с ним поговорить. И тогда, может быть… Что именно «может быть», она не знала, но чувствовала, что это единственный шанс вернуть всё на круги своя.
Брант молчал.
— Только я, — констатировала Исгерд. — Хорошо. Лечу туда.
— Уверены, что стоит?
— Да. Всё будет хорошо.
Исгерд оборвала связь.
Луна, с которой шёл сигнал, была на вид безжизненной и пустой, но сканеры показывали присутствие на ней двух небольших кораблей.
Брант выслал сообщение о том, что направляет следом подмогу, но Исгерд не стала отвечать — от ближайшего стационарного ворота было лёту не меньше двадцати часов. Повезло, что рядом оказалась хотя бы эта луна, и нужно было использовать шанс.
Исгерд запустила режим маскировки и сделала вокруг неё небольшой круг. Сканеры показывали наличие бункера, построенного несколько десятилетий назад. Очевидно, встреча предполагалась именно там.
Высчитав точку выхода так, чтобы корабль можно было спрятать в горах, но и до нужной точки добраться в течение двадцати минут, Исгерд повела «Буран» на снижение.
Посадка прошла хорошо. Натянув гермошлем, Исгерд откинула фонарь и выпрыгнула на поверхность луны. Коснулась борта рукой и, реагируя на её приказ, фонарь закрылся.
Как ни странно, ни одного другого корабля не обнаружилось. Исгерд задумалась, а не ошиблась ли она. Однако бункер был прекрасно виден.
До него она тоже добралась без происшествий. На подходе включила сканер, проверяя, есть ли там кто-то живой — но, похоже, стены экранировали возможный сигнал. На люке было найдено самое интересное — эмблема Серой Стражи.
Исгерд подумала, что надо бы дождаться подкрепления, но любопытство и уверенность в себе пересилили.
«Риск — благородное дело», — пронеслась в голове мысль, и Исгерд рискнула.
Проверив люк сканером, она откинула крышку и спрыгнула внутрь, на ходу вынимая скорчер.
Внутри бункера было темно, но стоило ногам ступить на пол, как вспыхнул свет.
Над головой громыхнуло — захлопнулась металлическая крышка.
Исгерд схватилась одной рукой за лестницу и выстрелила наугад, но в ответ не раздалось ни звука, ни скрипа, только снаряд свистнул и ударился о стену, а потом глухо зашипело где-то в стороне.
Исгерд отбросила оружие и начала подниматься по лестнице. Она успела ударить по люку, но тот оказался крепко задраен, а внизу продолжало шипеть.
В воздухе запахло незнакомыми лекарствами, руки Исгерд предательски ослабли. Она согнула запястье, капсула детокса скользнула в ладонь, и девушка стиснула её. Жидкость из раздавленной склянки мгновенно впиталась в кожу, но или газ был медикам Серой Стражи незнаком, или концентрация его слишком сильна…
Исгерд рухнула спиной на пол и, поднеся к глазам собственные руки, ещё успела увидеть, как они расплываются, становятся похожими на облака, и затем мир заволакивает серая мгла.
ГЛАВА 20
С самого момента, когда ему только удалось покинуть камеру, у Регана не переставала болеть голова.
«Чёртова палачиха врубила свой чип?» — не переставала терзать его одна и та же мысль. Но если и так, оставаться в заключении он не мог.
Выбраться с планеты оказалось довольно легко — Реган обнаружил, что держат его вовсе не там, где произошёл взрыв. Захватив корабль и поднявшись на орбиту, он легко установил координаты этого мира. Голова продолжала раскалываться. Особенно сильной стала боль, когда он вошёл в гиперпереход — как будто в затылке взорвалась маленькая бомба. Реган даже ощупал череп — но тот оказался цел. Только небольшая залысина обнаружилась там, где пульсировала боль.
Это подтверждало версию, о которой Реган думал с самого начала — чип. Но ясно как день было то, что в обычную больницу с такой «травмой» идти нельзя.
«Проклятая палачиха, — повторял он про себя, стискивая зубы. Холёное лицо беловолосой так и стояло перед его глазами. – На Кадрасе должны помочь».
Каково же было его разочарование, когда Реган понял, что там, где раньше находилась база, и где он сидел в баре по вечерам, теперь остались лишь опалённые взрывами руины. В небе над планетой несли караул корабли Серой Стражи.
Несколько дней провёл Реган, прячась в тени планет и спускаясь в атмосферу, только чтобы пополнить запасы кислорода. Он ничего не ел, потому что у него не было времени взять с собой еды, и всё время думал о том, что же произошло.
— Проклятые палачи, — повторял он уже вслух.
А на краю сознания бился страх: «Это потому… Что я им сказал?..»
Впервые за три года знакомства Реган скучал по Ролану и боялся, что тот, может быть, уже мёртв. Неожиданно отчётливым оказалось понимание того, что если кто-то и сможет ему помочь, то только Крауз. Но Ролан ни на какие попытки связаться не отвечал.
Так, терзаемый болью и потерявший всякую надежду, Реган решил действовать по-другому. Поняв, что болтаться в космосе невозможно, он отыскал ещё один порт, где не спрашивали документов. И на какое-то время засел там, сняв крохотную комнатку наподобие той, в которой жил все последние годы. В комнатке были кровать, малюсенький стол и экран на стене. Именно наличие этого экрана в конечном итоге выручило Регана, потому что он как раз валялся на кровати с бутылкой пива, когда по монитору прошли помехи, и появилось до боли знакомое лицо.
— Вот чёрт… — пробормотал Реган. Вскочил с кровати, едва не расплескав пиво, и принялся за поиски кома. Конечно, выйти на связь с Роланом так и не удалось — ведь тот теперь был «вождём» — так презрительно называл его Реган про себя. А вот Колин отреагировал на сообщение и даже дал на встречу добро.
Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, и только боль в голове мешала охватившей Регана радости. Да ещё, пожалуй, обида за то, что Сенат был взорван — и взорван без него.
Время от времени он заходил в ангар и выводил угнанный из посадочного отсека Серой Стражи корабль в открытый космос. Там, в невесомости, ему ненадолго становилось легче.
В один из таких вылетов он и отыскал ответ на вопрос, о чём следует говорить с Роланом.
Включая приёмник для того, чтобы заявить о заходе на стыковку, он всего на несколько секунд попал на волну, которую вряд ли принимал в окрестностях хоть один другой приёмник.
— У больницы Святого Сириуса установить тройное оцепление.
Реган замер, боясь пошевелить настройки.