Она резко отбросила одеяло, вскочила с постели и схватилась за одежду. Все, хватит! Это проклятое лекарство, которое она принимала, должно быть, так подействовало на нее: изменило ее психику настолько, что она даже не осознавала, что давно пора преодолеть этот угар и бежать.
Она вздрогнула, когда руки Брэда легли ей на плечи.
— Эй, — сказал он, поворачивая ее к себе. Вокруг бедер у него было повязано полотенце, в волосах и на плечах блестели капли воды. Недоуменная улыбка скользнула по его губам. — Ты куда, дорогая?
Изабелла глубоко вздохнула. Не было смысла ходить вокруг да около, нужно все сказать сразу.
— Я ухожу.
— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?
— Перестань, Брэд! — Она стряхнула с плеч его руки и потянулась за платьем. — Понять нетрудно. — Она быстро натянула платье и принялась неловко застегивать пуговицы. — Я еду домой.
Теперь он не улыбался, заметила она с удовлетворением, он был растерян и обескуражен. Но…
— Не глупи, Изабелла. Ты сама хорошо знаешь, что никуда не пойдешь.
— Пойду — Она резким движением откинула волосы с лица. — И можешь уволить меня с работы, если я не буду исправно выполнять свои обязанности…
— К черту работу! — Брэд схватил ее за запястье и притянул к себе. — Я говорю о нас.
— О нас? Что ты подразумеваешь под этим словом? — Изабелла сжала губы. — Никаких «нас» нет, и не может быть.
— Нет? — Он кивнул на постель позади нее. — А то, что происходило на этой кровати?
Она вспыхнула.
— Это было… в общем, что было, то было.
— В самом деле? — произнес он тихо.
— Да, и больше не повторится!
— Это предупреждение или вызов?
— Это констатация факта. То, что ты сумел один раз… обольстить меня, еще не означает…
— Ага, понятно. Злодей должен быть наказан.
— Слушай, Брэд, я не хочу ссориться. Я просто…
— Ты просто думаешь, что можешь повернуться и уйти как ни в чем не бывало и что я тебе это позволю?
— Какие еще позволения? — натянуто улыбнулась Изабелла. — Ты не сможешь остановить меня.
На его лице появилась улыбка. Такая медленная и дразнящая, что огонь разлился по ее жилам.
— He смогу?
— Черт побери, Брэд!
— Черт побери, Изабелла, — сказал он голосом тихим и волнующим, беря ее лицо в свои ладони. Потом наклонился и поцеловал.
Она позволила ему это, чувствуя, что бороться с ним означало только одно: дать ему еще больше преимуществ. Нежное прикосновение его губ вновь пробудило ее желание, ей захотелось прижаться щекой к его обнаженной груди, ощутить ее крепость и силу.
Изабелла качнулась слегка, когда Брэд ее отпустил, но встретила его взгляд все так же серьезно.
— Прекрасно, — сказала она. — Очень хорошо. Но это ничего не меняет. Я все равно ухожу.
Лицо Брэда окаменело.
— Никуда ты не пойдешь!
— Брэд, остановись! Ты не можешь насильно… — Она выкрикнула это, когда, схватив ее за плечи, он повернул и поставил ее перед зеркалом.
— Погляди на себя! — прорычал он. — Посмотри на себя как следует, дорогая, и скажи, что ты видишь.
— Это нелепо. Чего ты хочешь? Признательности? Хочешь, чтобы я сказала, что ты чудесный любовник? Ты это знаешь и так…
Но дыхание ее оборвалось, когда она увидела свое отражение в зеркале. Такой она еще никогда себя не видела. Рот был мягкий и припухший, на шее едва заметный след его жарких поцелуев, но больше всего ее поразило другое.
У нее никогда не было таких глубоких темно-зеленых глаз, а щеки никогда не были такими румяными. Она вся сияла, лучилась от счастья, и всякий с первого же взгляда сказал бы, что это женщина, которую любят и которая счастлива в любви.
Ее глаза встретились с глазами Брэда.
— Ты, в самом деле, собираешься уйти от меня? — спросил он тихо.
Изабелла нервно рассмеялась.
— Боже мой, ты только себя послушай! Ты будто хвалишь себя за… за…
— Нет, милая, — прошептал он, обхватив ее за плечи. — Если я мужчина, который сделал тебя такой… сияющей, то ты женщина, которая заставила меня почувствовать… заставила меня испытать…
Он закусил губу. Но что именно он почувствовал? Он и сам точно не знал. Ведь только пять минут назад он внушал себе, что с этой женщиной его не связывает ничего, кроме замечательного секса.
Теперь же, глядя в изумрудно-зеленое отражение ее глаз, он не был уже уверен в этом.
Все, что он знал наверняка, так это то, что произошло нечто особенное, и он будет полным дураком, если позволит ей уйти, пока они оба не поняли, что же это было такое.