К ней подбежал Егор и спросил, мол, довольна ли барыня ворожбой Матрёны и будет ли сегодня ужинать.
— Ворожбой довольна. Ужинать не буду. Закрепи, Егор, мне мишени на том дереве, да принеси мне мой браунинг.
— Опять будете стрелять? Ну, не пристало даме знатного рода палить по мишеням. Вам бы вышивать, варенье варить. А вы за оружие хватаетесь!
— Егор! Твоё нытьё я слышу уже не в первый раз. Неси браунинг и ставь мишени.
Когда у женщины было плохое настроение, она любила пострелять по мишеням. Стреляла она очень хорошо и оружие любила. И сейчас, целясь, она представляла ореол человеческой головы. И волосы почему-то были длинные и светлые.
POV Виктор
Я оторвался от чтения рукописи и посмотрел долгим взглядом на Марину.
Она встрепенулась: — Ну, давай, читай дальше. Бедная женщина, как же её жалко!
Я улыбнулся и сказал: — Кажется, я начинаю догадываться, в чём конкретно состояло то древнее проклятье. На нас с тобой оно не подействует!
Марина удивлённо посмотрела на меня и прошептала: — Почему ты так думаешь?
— Потому что я тебя люблю! А ты меня, правда, любишь?
________________
*Мои стихи
========== Глава четырнадцатая. Шаг шестой ==========
Безответная любовь бьёт наотмашь —
Сердце то в небесах, то в аду.
Мягкий взгляд любимых глаз — это роскошь.
Шаг по битому стеклу, шаг по льду…
Безнадёжная любовь синей птицей
То мечтой помАнит, сев на плечо,
То холодной сталью слов заслонится,
То целует смело и горячо…
Безответная любовь — наказанье
Или счастье, что нам дарит судьба.
Или просто звёзд холодных дыханье,
Или радости зов, иль беда…
Но опять ты тонешь в омуте взгляда…
Мимолётному теплу снова рада… *
POV автор
Общение с цыганкой, ведьмой или кто она там ещё была, не прошло для женщины бесследно. Ночью в памяти всплыл последний испорченный бал, после ЕГО концерта.
За ужином они сидели рядом, мило беседовали, много смеялись. Но по его глазам, по словам, по жестам она чувствовала, что он — не здесь, он — чужой и холодный.
Заиграла музыка. Это был их вальс, тот самый вальс. Она просто предложила, мол, может, потанцуем. Он растерялся. В глазах полыхнул страх. Он оглянулся по сторонам. На них никто даже и не думал обращать внимание.
— Нет. Спасибо. Что-то я сегодня устал.
И в эту минуту к нему подошла молодая прелестница, попросила автограф, и он пригласил её на танец, пообещав по окончании вальса расписаться на её милом платьице.
Женщина осталась сидеть за столом. На лице не было ни кровинки. В ушах шумело. Кто-то подошёл, пригласил её на танец. Она извинилась и отказалась. Вечер был испорчен…
Утром женщина проснулась с необыкновенным чувством радости, несмотря на плохой сон. Она чувствовала, что сегодня увидит ЕГО. Где, когда, как — она не знала, но что-то тянуло её проехаться по городу.
Сначала она хотела опять пригласить Матрёну и посоветоваться с ней. Потом решила, что не стоит.
Она приказала подать карету и поехала в город, а там ей отчего-то захотелось прогуляться по парку.
Она шла по дорожке, радостно осматриваясь по сторонам. В парке было много знакомых. Кто-то кивал ей в знак приветствия. Кому-то кивала она. Настроение было прекрасное. И вдруг…
Навстречу ей шёл ОН. Под руку с ним шла та самая молодая прелестница в голубом платье и такой же шляпке. Девушка буквально висела на его руке. Постоянно останавливалась. Заглядывала томно ему в глаза. Прижималась всем телом. И временами клала головку ему на плечо. Он смеялся над её выходками. И не отнимал руки.
Женщина остановилась. Вот они поравнялись. Он равнодушно скользнул по ней взглядом, узнал, холодно кивнул и… прошёл мимо.
Звуки исчезли. Солнце погасло. Запахи пропали. Вокруг были только боль и чернота. Женщина дошла по дорожке до ограды парка и устало села на скамейку. Сердце билось, как попавшая в силки птица. Слёз не было. Чувств тоже, никаких.
В мозгу промелькнуло: «Вот оно, голубое, о чём предупреждала Матрёна. Но где же гром?»
Женщина сидела очень долго. Потом собралась с силами. Дошла до кареты. Приказала возвращаться домой. Там, отмахнувшись от вопросов Егора, приказала карету держать наготове. Прошла к себе. Достала из шкатулки браунинг. Положила в сумочку. Вышла из дома. Села в карету. Назвала ЕГО адрес.
Не было ни мыслей, ни чувств. Только холод у сердца.
Приехали. Она вышла из кареты. Лакей открыл дверь. Она попросила доложить о себе.
POV Марина
Я с удивлением посмотрела на мужа: — Почему ты спрашиваешь? Почему именно сейчас?
— Потому что я понял, что это проклятие распространяется только на пары, где любит только один, а другой просто подставляет щёку и позволяет себя целовать.
— Ты — не прав, Виктор! Я очень любила своего первого мужа, и, пожалуйста, не ревнуй!
— А я и не собирался. Да, ты его любила. А он тебя?
____
*Мои стихи
========== Глава пятнадцатая. Шаг седьмой ==========
POV автор
Лишь на мгновение показалось, что он влюблён.
Глазами, жестами, словами так опьянён.
В опасной близости от чуда жар рук и губ.
Но бьют часы. Миг пробужденья суров и груб.
В реальности — чужие люди. И горечь жжёт.
И время бешеным потоком сквозь ложь течёт.
Остались в прошлом крупинки счастья. Как сладок сон!
Рыдает сердце. В душе томленье, печали стон.
От розы в вазе остался пепел. Разорван круг
Случайных встреч. И на пороге ждут сонмы мук.
И одинокий опять встречает судьбу рассвет.
И волны смыли с песка последний любимый след.
И только память хранит осколки былых надежд.
Пылает мост. И Рубикона вдали рубеж… *
Она ждала его в комнате для приёмов. На кресле лежало что-то голубое.
Шляпка. Такая же, как была на той девушке в парке…
Послышались шаги. В комнату вошёл он.
— Лиза! Вы? Не ожидал Вас здесь увидеть.
— Пьер, извините. Но мне безотлагательно надо переговорить с Вами!
— Переговорить? О чём?
— Пьер, за эти полгода мне показалось, что между нами что-то происходит. Это так?
Мужчина смутился, опустил глаза:
— Лизонька, Вы преувеличиваете. Это всё мои пьяные бредни. Извините, что ввёл Вас в заблуждение и спасибо за визит. — он явно давал понять, что хочет, чтобы она ушла.
Женщина развернулась, пошла к двери, на ходу открывая сумочку и доставая браунинг. Подойдя к двери, она опять повернулась и посмотрела на Пьера (про себя невольно отметив, что расстояние между ними сейчас как раз такое, какое бывало при её стрельбе по мишеням).