- Ты сказала, что ему пора, и он появился.
- Знаешь, я бы решила, что ты просто дурак, если бы ты не был... Майклусом.
- Ты так это сказала, как будто бы само мое имя является оскорблением.
- Ну ладно, могу и прямо сказать....
Что именно собиралась прямо сказать Кетрин, Майклус не услышал, впрочем он догадывался. Окружающие их люди были совсем не довольны их слишком радостным настроением и громкой и беззаботной болтовней на похоронах и недовольные массы дружно зашипели на болтунов.
Когда чиновник добрался до стены, обнаружилось, что церемонию он начать не может по той причине, что урны с прахом и таблички еще не принесли, что задержало начало еще ненадолго. Но в конце концов церемония началась.
Чиновник, одетый в черную сутану, расшитую золотыми нитками, встал справа от приготовленных ячеек начал церемонию:
- Мы собрались здесь по прискорбному случаю. Из жизни ушли два замечательных человека... - чиновник прервался и посмотрел на свою ладонь. Всматривался он довольно долго, но наконец разобрав написанную им же шпаргалку продолжил, - Шисандрикса-скотника и Ветриану. Так случилось, что эти двое погибли, их жизнь прервалась на самой заре, однако они продолжат жить в наших сердцах.
Откуда-то раздался сдавленный всхлип. На всех лицах, за исключением лиц Еле и Майклуса, была написана скорбь, даже Кетрин для приличия решила пригорюниться, тем более, что у нее тоже был повод. Стоило ей только задуматься о последствиях, которые непременно воспоследуют, если похороненные вернутся, как она сама была готова заткать их под мостовую ну или, в крайнем случае, пожелать им вернуться оттуда, где бы они ни были, лет через двести.
Парковый сторож, выполняющий периодически еще и функции могильщика, коль уж на территории его парка располагалась и стена, поставил урны на их место и начал прикручивать таблички. Кетрин, сообразившая, что это тот самый сторож, застигший их при откапывании этих самых костей, что лежали сейчас в урне, еще ниже склонила голову и постаралась спрятаться за Еле.
Пока сторож прикручивал таблички с именами тех, чей прах должен был скрываться под ними, чиновник продолжал:
- Ветриана, чей прах лежит здесь, за этой табличкой, родилась в далеком халифате. Она была добрым и отзывчивым, честным и щедрым человеком. Она всегда была готова прийти на помощь к тем, кому это требовалась...
Кетрин, пусть и невнимательно, но все же слушавшая речь, заподозрила чиновника в том, что он даже не удосужился прочитать личное дело Втри. Конечно Втри была ее подругой, и о мертвых, ну или исчезнувших в неизвестном направлении на неопределенный срок, говорить плохо не принято, но назвать почившую отзывчивым, а в особенности честным и щедрым человеком, никак не могла. Скорее о Втри стоило говорить, как хитрой и корыстолюбивой особе, ну или, по крайней мере, нерасточительной и всегда умевшей найти средства к существованию, как минимум до тех пор, пока кошельки прохожих не станут полностью пусты.
-...И пусть ее заслуги не были оценены при жизни, они будут вечно жить в памяти потомков...
"Интересно, о каких это заслугах он говорит?" - продолжала размышлять Кетрин, - "неужели о той, весьма сомнительной операции, о которой Кетрин кое-что слышала, при которой каким-то весьма странным образом погиб узурпатор власти в халифате, Нуйли, насколько помнила Кетрин. Тот, который развязал недавнюю войну? Так их вроде бы отметили... или собирались отметить...."
- Шусандрикс родился в далеких горах, но благодаря великой тяге к знаниям он пришел в наш город, в этот университет. Он прожил короткую жизнь, но его жизнь протекала в служении нашему городу. Он помог одолеть ту великую опасность, что нависла над всеми нами в недавнем прошлом...
"И все же, почему он не говорит прямо. Кто, когда и кого. А все какими-то полунамеками?"
-... мы будем скорбеть по ним и будем надеяться, что бы их ни ждало их за ПОРОГОМ, это что-то будет тем, чего они хотели. Почтим их память минутой молчания.
В зависшей тишине, кроме далекого шума города и возни птиц, уже готовившихся улетать от медленно, но верно надвигающейся за летом осени, а за ней и зимы, Кетрин различила шепот, доносившиеся сзади. Одни из голосов принадлежал Майклусу, кому принадлежал второй, Кетрин не знала. Постепенно они начинали говорить все громче, плюя на все минуты молчания вместе взятые. Кетрин уже могла различать фразы, а вскоре и весь диалог:
- ... что я стал экспертом в этом вопросе... человека от астральной постжизненной сущности. ...жив?
- Да, черт тебя побери, а с какой радости вы вообще решили... Стоило пропасть на какую-нибудь дюжину дней и все тебя уже трупом считают. А ведь Втри исчезла и того позже.
"Втри? Он сказал, Втри?! Так значит..."
- Ничего себе на дюжину дней. Ты пропал на все летние каникулы! От них остался какой-нибудь десяток дней
- Но я пробыл... Постой, все лето?!
"Определенно, это не может быть никто иной..."
- Где ты был вообще?
"Нет, быть этого не может. Так просто не бывает в жизни, только во всяких дешевых книжках с притянутыми за уши проволокой, пропущенной вместо сережек, сюжетами..."
- Это довольно долго рассказывать... Но все равно, в чем дело?
- Я сам не очень хорошо понимаю. Я вернулся с родины вчера, но о "Лендальском убийце" даже в "Временах" написали. А ведь во "Временах" абы что не пишут.
"И все же... я ведь как раз вчера говорила ему..."
- Что еще за "Лендальский убийца", что вообще происходит с этим миром?!!!
Последний возглас услышали все, и все на него обернулись.
Первым отреагировал чиновник, который, в отличие от всех остальных, не был ни в коей мере поражен или ошарашен. Он просто злился на то, что ему мешают работать:
- Во имя всех богов, молодой человек, вы не могли бы помолчать? Здесь похороны проходят.
- Похороны?! - и не думал замолкать нарушитель порядка, - Какие, к черту, похороны? Вы, насколько я вижу, Шуса хороните? Ну так вот, Шус - это я! Могу даже паспорт показать.
- Не нужен мне ваш паспорт и мне без разницы, кто вы. Я занимаюсь своей работай, так что не мешайте мне и подождите.
- Вы издеваетесь надо мной? Вы проводите церемонию по живому человеку, который на ней, к тому же еще и присутствует. Да здесь любой подтвердит, что я - это я. Ведь подтвердите?
Все решили промолчать, кто-то не мог оправиться от шока, кто-то вспоминал, как изгонять призрака, а кто-то просто не хотел мешать прыткому покойнику доказывать свою живость.
- Еще раз повторяю, меня не интересует, кто вы. Может быть, вы действительно тот, за кого вы себя выдаете, и возможно вы живы, но я должен провести здесь похороны Шусандрикса-скотника и Ветрианы.
Шус, а это без всяких сомнений был именно он, пусть он был весь взмыленный, поцарапанный и на его ногах были теплые сапоги, а его щека была измазана в чем-то черном, не знал, что сказать на это. Его замешательство дало возможность чиновнику продолжить.
- Так пусть покоятся они с миром и их души найдут лучшую судьбу, - закончил чиновник. После чего поклонился и отправился навстречу новым свершениям вдоль по аллее.
Тут наконец все присутствующие словно бы очнулись ото сна и просто-таки накинулись на Шуса с разнообразными расспросами и попытками его потрогать, чтобы удостовериться, что он не призрак. Пара смельчаков даже попыталась поколоть его шилом, чтобы удостовериться, что он не зомби и боль чувствует.
Шус ничего не мог понять, поскольку все говорили сразу и громко, только повторял, что он правда жив и с ним правда все в порядке.
В какой-то момент к нему пробилась невысокая девушка с пепельно-серыми волосами и глазами под цвет волос. Шусу казалось, что он где-то видел ее раньше. Вернее не где-то, а рядом с Втри. Ему даже казалось, что он мог вспомнить ее имя, хотя и не был в этом уверен. Она решительным движением схватила его за руку и поволокла из толпы, в центре которой после этого почему-то оказался Майклус, которого с удвоенным усердием начали засыпать вопросами и теребить не с меньшим усердием, чем крокодилы разрывают пойманную антилопу.