— Что это?
Посол, стоявший у него за спиной, привалился к стене и сделал классический фэйспалм на всю морду. Ник Никыч быстро взглянул на него и посол, сопроводив свой жест кривой усмешкой, пожал плечами. Мол, видишь с какими кадрами приходится работать? Лена же воздела эту отдельно живущую руку и уточнила:
— Это что ли? Это моя рука.
Сказав это она выдержала хорошо отработанную паузу, в ходе которой рука широко раскрыла пятерню и подушечки пальцев засветились, и добавила:
— В смысле, протез.
— Но как это получилось? — искренне удивился Грей.
Тут уже сам посол начал надуваться как жаба, готовясь рявкнуть что-то очень нелицеприятное, но Ник Никыч молча положил ему руку на плечо. Посол посмотрел на него и, сдерживая рычание сдулся. Однако это, судя по всему, не меняло скорбной судьбы мистера Грея, которому следовало хоть в общих чертах ознакомиться с личными делами экипажа. Благо в этом вопросе русские ничего не скрывали. А Лена, пожав плечами, спокойным голосом рассказала:
— Мне в восемь лет руку оторвало. Лазили на наш ГОК[4], там же карьер, интересно! Однажды сунула руку куда не надо и вот вам результат.
На этих словах рука демонстративно покрутила кистью.
— И… Сколько такой протез стоит? — снова удивился Грей. Тут уже навострили ушки все американцы.
Лена пожала плечами:
— У нас, в принципе, всех кому надо так снабжают, но не такими, конечно. Мне повезло, Федька, — она окинула народ взглядом и пояснила: — мой двоюродный брат, учится в Новосибирске на кибернетика, он ещё в школе в эту лапу вцепился и постоянно допиливает. Я так понимаю, у него весь курс по моей руке курсовые пишет. Вот сделали в пальцы датчики, чтобы видеть текстуру поверхности, я теперь могу читать пальцами, как я геологией увлеклась, химические анализаторы добавили, с интерфейсосом что-то крутят. Хотели в ладонь георадар поставить, но не сложилось. И не влезает он туда, и наводки какие-то в управление даёт. Федька говорит, что для курсовой это слишком круто, вот будет диссертацию писать, тогда сделает.
— Жаль, — вздохнула Света, — а то была бы ты у нас совсем как доктор Кашпировский[5]…
Это замечание вызвало ещё один взрыв смеха.
— И часто у вас так дети страдают на промышленных объектах? Или их вообще не охраняют?
— Почему же, следим, — ответил Ник Никыч, — но иногда случаются неприятности…
— С самыми выдающимися, — криво усмехнулась Лена. — А потом хорошие люди за это страдают…
Она тяжело вздохнула и сказала:
— А вообще, знаете, зря я поставила вопрос о доверии. Тогда хорошего человека с работы выгнали из-за моей дури, сейчас у Ник Никы… Николая Николаевича неприятности…
— Ленка! Не дури! — рявкнула Света.
— А чего “не дури”?… — начала было лена, но Влад её прервал:
— Так, товарищи, нам надо ещё кое-что обсудить!
— И нечего тут обсуждать, — раздался от двери истошный визг. — Правильно, доченька, правильно! Нечего тебе тут делать…
Лена посмотрела на мать с нехорошим прищуром:
— Мне-то тут есть что делать, но я не хочу тащить за собой ребят!
— Товарищи! Дайте нам ещё несколько минут, — спокойно сказал Влад.
Ленина мать надулась было уже для нового визга, но Шустрый быстро-быстро зашептал ей на ухо:
— Алексанадра-васильевна-совет-экипажа-мы-ничего-не-можем-сделать-сейчас-надо-согласиться-давайте-выйдем-мы-потом-сделаем-всё-чтобы-принять-решение-и-объяснить-вашей-дочери-поверьте-она-согласиться-с-её-решеннием. Давайте выйдем[6].
Конечно, Александра Васильевна начала возмущаться, конечно же Шустрый её уговорил, но и напоследок она не смогла не бросить через плечо:
— И не думайте тут её уговаривать! Вам надо, вы и летите куда хотите! А Леночка моя, нормальная девочка! Ей всё это не обязательно!
— Да уж, — вздохнул на это Аскар.
— Сочувствую, — в тон ему выдохнула Света.
— Я бы от такого не то что на Луну, на Марс бы пешком пошла, — поддержала Люся.
— Ладно ребята, это эмоции… — начал было Влад, но Света его перебила:
— Да здесь вообще одни эмоции. И у Ленки тоже одни эмоции, только кривые.
— Эмоции это хорошо, — отмахнулся Влад, — но я вот что хочу сказать: нас ведь отобрали в экипаж не просто так. Сколько юных геологов по всему Союзу? А предложили лететь именно тебе. Так?
К этому моменту он уже сел рядом с Леной, а Света тихонечко и безропотно уступила ему место. Лена же просто молча кивнула. Увидев это Влад продолжил:
— Значит есть в тебе что-то такое, чего нет в других. Что-то, что необходимо именно для первого пионерского экипажа. Потом, когда тебе предложили лететь?
— Ну… где-то в январе… после Нового года…