— Это все более менее понимают. При чём тут Гагарин?
— Какая была главная задача у Гагарина? — с нажимом спросил Ахмет.
— Если совсем честно, то побывать там и вернуться живым… Но ведь с этими детьми…
— Всё гораздо сложнее и важнее. Как я уже сказал, пора переходить от присутствия к освоению. Жить там. Владеть территорией, это значит жить на ней. Постоянные поселения…
— И дети, — догадался Ник Никыч.
— Правильно. И сегодня мы начинаем готовиться к тому, чтобы растить детей в космосе. Сегодня мы отправим туда этих, действительно выдающихся детей, по возвращении оценим их опыт, будем разрабатывать методики и… не исключаю, что именно участники этой экспедиции станут первыми постоянными поселенцами, — подтвердил его слова Шустрый.
— И тогда наши партнёры могут хоть кобальтовую бомбу[1] взрывать, нам будет куда эвакуировать своих людей, — подвёл итог Ахмет. — Нанести массовый разрушающий удар по внеземным поселениям, задача не по их зубам, тем более, что уже сейчас у нас есть вполне надёжная ПМЗ[2]. Если они действительно начнут атомную войну, нам даже не понадобится наносить ответный удар. Они сами передохнут от последствий.
— Но это же огромная работа! — воскликнул Ник Никыч.
— И она ведётся, — кивнул Ахмет. — И мы уже вплотную подошли к тому рубежу, когда вахтовых посёлков на Луне недостаточно. Там уже пора жить. Мы и так слишком долго копались.
Комната собраний экипажа 28 лунной экспедиции, чуть раньше
Кризис был успешно преодолён, Совет экипажа подтвердил доверие Ник Никычу, Лена успокоилась, поплакала сначала на плече Влада, потом на груди у мамы и получила родительское благословение продолжать в том же духе. Затем начальник американской делегации попросил ребят ответить на несколько вопросов, после чего ушёл в состоянии глубокого культурного шока. И вот ребята остались одни и вынуждены были решать, как утилизировать неожиданно образовавшийся выходной: все назначенные на сегодня мероприятия, по причине внепланового Совета экипажа и возникшей в связи с ним некоторой неопределённости, были отменены. И тут неожиданное решение выплыло после вопроса, который Джон задал Владу:
— А сколько ты берёшь с Аскара за то что он у тебя живёт?
Все слегка подавились.
— Эмм… Это, в смысле, брать с него деньги за то что я его пригласил? — уточнил Влад.
— Ну да, — спокойно ответил Джон. — Это как… аренда комнаты и еда.
Все уставились на американского гостя с заметным удивлением, ответил Влад:
— У нас так не принято. Я пригласил Аскара, он гость, мой и моей семьи. Мы не берём за это деньги. А у вас по другому?
Некоторое время прошло в обсуждении разного подхода к гостеприимству, в ходе которого все были немало удивлены. Но в конце Аскар задумчиво сказал:
— А ведь и правда… Хотя бы то, что я у вас ем…
— Прекрати! — Влад решительно хлопнул ладонью по столу. — Гостеприимство священно не только на востоке!
Аскар сидел какое-то время в задумчивости и вдруг встрепенулся:
— А давайте я вам плов сварю! Настоящий! Казахский!
— А ты умеешь? — с заметным ехидством спросила Света.
— Меня дядя научил. А он знаешь какой плов варит? Лучше всех в районе!
— Да ну! Мальчишка и умеет готовить? — не унималась Света.
— Между прочим, настоящий плов может сделать только мужчина! Женщины на это не способны! — гордо задрав нос провозгласил Аскар.
— Ой-ой-ой! А давай, действительно, сделай!
Аскар на это только пожал плечами и деловым тоном уточнил у Влада:
— У тебя рынок рядом есть?
— Супермаркет? — удивился Джон. По его сведениям супермаркеты в СССР были довольно обычным делом. Но на этот вопрос Аскар только наморщил нос:
— Да что там в супермаркете можно купить? Настоящий рынок?
— Есть конечно, Дорогомиловский, — ответил Влад.
— Ну так как? Поехали? Закупим всё и сделаю!
— Поехали! — решительно заявил Влад и стайка юных космонавтов сорвалась с места.
Москва, раннее утро 3 мая 2116 года, площадь рядом с памятником Мальчишу Кибальчишу у Дворца Пионеров
Последние две недели выдались для ребят утомительными. Регулярное участие в официальных и полуофициальных мероприятиях замотало их много больше, чем могла это сделать учёба в школе, от которой они были освобождены. Усугублялось это тем, что действительно интересные вещи (большей частью экскурсии по московским музеям) были разбавлены откровенно скучными для детей но обязательными по официозному протоколу вещами. Но вот, долгожданный момент настал, экипаж выстроился в линейку у памятника герою первой советской сказки, родители с умилением, гордостью и явным беспокойством смотрели на своих чад, отправляющихся хоть и не в очень большое, но всё же космическое путешествие, а командир экипажа докладывал начальнику экспедиции: