========== Пролог ==========
Питер Блад стоял у полуразрушенной стены, опоясывающей усадьбу Бишопов. Головокружение прошло, как и приступ паники, на мгновение охвативший его. Сердце всё ещё билось где-то в горле, ноги подламывались. Блад опустился на круглый белый валун, вросший в землю, и перевел дыхание. Всё же он был уже глубоко немолод, а подобные экзерсисы могут выбить из колеи и более крепкого человека. Немного придя в себя, Блад поднялся и направился к склепу, где покоились Арабелла и Патрик, их старший сын. После слов Нуаж о том, что конец это только начало пути, он чувствовал себя совсем измученным и растерянным.
“Конец — это всего лишь начало нового пути, хозяин, — шептал неслышный голос. — Дорог много, и не мы их выбираем. Мы лишь можем пройти их так, как считаем достойным”.
Нуаж де Флёр была приближенной, не служанкой, а скорее компаньонкой Арабеллы. Когда на Ямайку пришло моровое поветрие, она отказалась покинуть мадам и осталась на острове. Блад успел отправить на последнем корабле своих младших дочерей, близняшек Клодетт и Ариану, а вместе с ними и маленького сына Нуаж. Сама Нуаж осталась на острове. До последних дней креолка ухаживала за ней, как за родной сестрой, не отходя от постели ни на шаг. Поветрие ушло, оставив в живых лишь несколько человек и в их числе Блада и Нуаж.
Солнце почти зашло. Питер кое-как дотащился до склепа и опустился на каменную скамейку, понизу опушенную мхом. Из приоткрытой двери повеяло тленом и холодом, но в шелесте сквозняка Бладу слышались милые голоса. Сердце его заныло от тоски.
— Как бы мне хотелось ещё раз увидеть вас, мои любимые, — произнес он, чувствуя, как вскипают в глазах горькие слезы, и спрятал лицо в ладонях.
— Есть старое поверье среди рабов, — сказала креолка, неслышно подойдя к Бладу. — Если в ночь полнолуния принести жертву повелителю Перекрестков, то можно повернуть время вспять и вернуть тех, кто дорог.
— Ты забываешь, Нуаж, я ведь не язычник, — добродушно усмехнулся Блад. — Если даже Господь наш бессилен вернуть мою утрату, то что могут твои демоны?
— Кто знает, хозяин, — креолка наклонилась, подставив плечо. — Обопритесь и пойдемте в дом.
Вдвоем они медленно побрели к темной громаде губернаторского особняка. Ветер принес с востока запах гари и жженной плоти — это в яме, вырытой по приказу Блада, жгли трупы умерших.
— Что-то развезло тропку, — сказала Нуаж, помогая Бладу перебраться через обломки ограды, — пойдемте через большую дорогу.
Блад слишком устал, слишком измучился за последние недели, наполненные нескончаемым кошмаром сотен смертей. Он брел, покорный направляющей руке креолки. Тоска снова стиснула сердце.
— Передохните, — сказала Нуаж, останавливаясь, — вы так тяжело дышите…
Блад с трудом переводил дыхание. Откуда-то послышался горестный плач женщины по родным. Голос был до дрожи схож с голосом его ушедшей возлюбленной.
— Арабелла, — пробормотал Питер, поддаваясь нахлынувшей скорби.
— Вы бы хотели вернуться к юности, к любви и морю? — прошептала Нуаж, сжимая его плечи.
— Да, — в забытьи откликнулся Блад, — я хотел бы вернуть… всё.
Это было последнее, что осталось в памяти. Потом была пустота и тьма.
========== Глава 1 ==========
Время было сном. Чудовищно длинным, сладостным, безумным сном, который он почти забыл, пробудившись. Где-то немыслимо далеко пела женщина. Низкий хрипловатый голос, похожий на голос Нуаж де Флёр, дрожал и рассыпался горькими слезами. Он слышал каждое слово, отражавшееся дикой, чудовищной болью в сердце:
Луна покроется знобкой багряной тенью,
Летучая мышь промчится над головой.
Твой новый мир — забытое сновиденье,
Твой прежний мир… забудь, он уже не твой.
Ангел кровавых слез в запятнанном платье
С венцом терновым на белом как снег челе.
И ветер черный, выхрипывая проклятья,
Разносит пыль по мертвой сухой земле.
Но новый мир, наполненный свежим бризом,
Он будет твой, пусть не сразу, но примешь ты.
Иди, и вновь обретешь желание жизни,
Иди, и узнаешь, куда приводят мечты…
Он повернул голову и содрогнулся, натолкнувшись на обожженное лицо, мутный глаз, вытаращенный в пустоту. Мужчина был мертв, вне всяких сомнений, из его груди торчал железный крюк вроде тех, на которые вешают фонари. В воздухе стоял тошнотворный запах горелой плоти.
— Ты очнулся, — произнес далекий голос, и он понял, что у стены сидит женщина. Простое ситцевое платье было в пятнах масла и крови.
— Долго же ты спал, Питер Блад. Я уже отчаялась, — женщина повернула голову, чтобы видеть его.
— Ты ранена? — пробормотал он, сообразив, что перед ним Нуаж. Правда, лицо её было неестественно молодым, на лбу отсутствовали шрамы, которые он помнил.
— Нет, но держать врата открытыми очень тяжело, — Нуаж слабо рассмеялась. — Ты должен спешить, Питер Блад. Иначе тот, кто может стать твоим лучшим другом в этом мире, падет от рук убийц. Вставай и иди. И я смогу закрыть врата.
— Что происходит? Где я? — спросил он, с изумлением рассматривая собственные руки, молодые, без морщин и старческих пятен. Поднялся, борясь с головокружением, и привстал на одно колено рядом с Нуаж.
— Ты в мире, что смутно похож на тот, откуда я увела тебя, — она коснулась его плеча, гладя, словно упрямого ребенка, — не я выбрала его… но здесь ты нужен… Здесь ты сможешь начать все заново. Этот мир другой, хоть и похож на твой, словно отражение в зеркале. Помни, здесь все иначе, чем кажется. И те, кто были твоими друзьями там — здесь наихудшие из врагов, а те, кого ты считал врагами, здесь могут стать твоими братьями. Не ищи ту, что потерял, просто живи, сражайся. Ты получил редкий шанс, Питер Блад, используй его.
— Арабелла…
— Увы, та, что здесь — полная противоположность твоей Арабеллы. Она жестокая, чванливая и подлая. Её красота по-прежнему ослепляет, но плод прекрасен лишь внешне. Внутри гнилая сердцевина.
— Зачем? — справившись с болью, он взглянул в золотистые глаза женщины. — За что ты так пытаешь меня?
— Разве это пытка, Питер Блад? — рассмеялась Нуаж. — Быть может, поначалу тебе будет тяжко, но поверь, здесь ты можешь стать спасением для многих и погибелью для тех, кто преступил черту. Твой двойник из этого мира, твоя противоположность, лишен сострадания и порядочности, он жестокий и бесчеловечный убийца. Его постигла заслуженная кара.
Он проследил за взглядом креолки и содрогнулся, снова увидев сожженное лицо мертвеца.
— Теперь поспеши. Для начала возьми платок и сделай так, чтобы лишь твои глаза были видны из-под повязки. Возьми это тело, поднимись на поверхность и выброси его в море. Наверху ты найдешь того, кто под стать тебе благородством и отвагой. И помни, здесь все не так, как кажется.
Ветер ворвался под повязку, смывая с кожи липкую безысходность. Блад вдохнул его с невыразимым наслаждением и вдруг понял, что впервые за долгие годы ощущает себя живым. Он не сознавался себе, что безумно тоскует по временам, когда его имя гремело от Маракайбо до далекого севера. Дотащившись до борта, он перебросил через него отвратительный труп и услышал слабый всплеск. Чуть поодаль показался треугольный акулий плавник.
— Ты ещё кто такой? — прохрипел мужской голос за спиной, и Блад едва успел увернуться от удара длинного ножа. Перехватив руку нападавшего, он своими железными пальцами сдавил кисть и жёстко швырнул убийцу о борт. Тот взвыл и ударил ногами, отбрасывая Блада.
Но Блад вскочил, пригнулся и ушел от лезвия. Шипя от боли, убийца попытался ударить снова, но промахнулся, и Блад, проскользнув под его рукой, нанес несколько страшных ударов в корпус и один в челюсть. Убийца мешком перевалился через борт и с плеском ушел в воду.