Последовало затяжное - с четверть минуты, - молчание.
- Но как бы дело ни обстояло - сказал затем комиссар, - независимо от того, известна ли нам на самом деле личность убившего тех пятерых и предстанет ли этот человек перед судом, - не могу не признать: эта история побуждает к размышлениям на нравственно-мировоззренческие темы.
- А разговор со мной - дал ли он вам что-то? - с нескрываемым любопытством спросил Мишель Рамбо.
- Да, безусловно, - ответил Менар. - Вы очень прочувствовали... впрочем, сами сказали, что соприкоснулись с чем-то отчасти подобным... прочувствовали трагичность, стоящую за либеральным "размыванием граней", за идеологизируемым отказом усматривать в ком-либо носителей абсолютного зла... за тем знаком равенства по ценности, который мы, в соответствии с этим, ставим между безопасностью невинных и ограждением любого, сколь бы хищен и беспощаден ни был он сам, от кары, которая выходила бы за рамки законных предписаний и процессов. И вы подводите к тому, что в некоторых ситуациях человек обречён на выбор, к кому быть беспощадно жестоким, - задумчиво сказал комиссар. - И может "не потерять себя" только решившись самостоятельно, лично провести рубеж, за которым больше нет "права на ненасилие", а есть - взамен, - право на личное решение... и субъективно понимаемый долг, побуждающий "взять закон в свои руки"... Да, очень остро вы ставите эти вопросы.
- И ещё, - заговорила Натали, - меня очень впечатлил этот ваш образ того, кто, не согласившись быть "пешкой на размен", возвёл себя - посмел возвести, - в ферзи. Я тоже думаю: это преобразует человека. Ему пути назад уже нет: из ферзей в пешки обратно не превращаются. И, получается, всю жизнь он должен будет вести себя так, как подобает "ферзю"... На его душе будет бремя... он всегда будет пребывать в сознании, что пересёк грань... и, побуждаемый этим сознанием, он будет стремиться то ли оправдать, то ли искупить своё деяние - не так ли?.. - Она внезапно, как будто считая сказанное чрезмерным и не позволяя себе продолжать, немножко смущённо осеклась.
Журналист, пока она говорила, несколько раз взволнованно сцепил и расцепил пальцы рук... потом, быстро, столь же взволнованно обмотал скрученной в косичку салфеткой указательный палец - как будто сковывая себя, не разрешая себе резких движений...
- Нет, я всё-таки думаю, вы знаете, кто это, - проговорил он затем очень тихо, отчасти сам для себя... Натали боковым зрением уловила, что комиссар остался как будто невозмутимым; самой же ей стало чуть неловко, но некое внезапное озарение позволило ей тонко уйти от необходимости отклика на фразу журналиста.
- Вас настолько занимает эта тема, - сказала она - этот вопрос о нравственной дозволенности проводить рубеж, за которым начинается абсолютное зло... вас это занимает настолько, что я думаю... скорее чувствую - в вас живёт воспоминание о некоей разбитой "фарфоровой чашечке"... И живёт, наверное, с детства, довольно раннего...
Комиссар послал ей благодарный взгляд - она замечательно перевела тематические стрелки, - а Мишель Рамбо, ощутимо вздрогнув, полез в карман за сигаретой и зажигалкой...
- Почему вам кажется, что именно чашечка и именно с детства? - спросил он всё так же тихо и "никнущим", как дерево под ветром, - вряд ли свойственным ему обычно, - голосом.
Натали отставила в сторону стакан с допитым чаем, пощипывая выуженный листик мяты.
- Чашечку, - ответила она, - вы сами упомянули в связи с тем образом "кувшина", и это прозвучало очень лично. А почему с детства? Понимаете, ребёнок, пока у него ещё не полностью установилось критическое мышление, хотя и сталкивается в своей жизни со злом, но всё-таки пытается верить, что мир в целом - добр, уютен, нестрашен. Став подростком, он окончательно осознаёт - нет, жизнь зачастую зла и опасна, - осознаёт, но... но ещё не может понять, как же с этим быть... у него ещё нет ни настоящего защитного панциря, ни взрослых эмоционально-логических инструментов для самоанализа и для мировосприятия. Это формируется позже; тогда и наступает повзросление... а подростки, восставая зачастую против традиционных авторитетов, как бы мстят миру взрослых, "обманувшему" их... Я психолог по образованию, - вдруг пояснила она, чуть улыбнувшись...
- Ну, тогда вы коллега моей жены, - почти весело сказал журналист, успевший, по всей видимости, справиться с собой. - Кстати, ещё и похожи на неё, только у моей Аннет волосы более светлые... - Он быстро щёлкнул мобильным телефоном, показал Натали фотографию - да, и в самом деле тип лица тот же... хотя у неё здесь ещё и причёска другая - пучок, а не каре... - Она у меня работает в двух местах - в школе медсестёр и в университетском филиале: преподаёт, кстати, в том числе возрастную психологию... А когда-то работала с детьми... И я от неё нечто подобное тоже слышал... Но продолжайте, очень интересно!..
- Так вот, - продолжала Симоне, - у вас все эти взрослые инструменты прекрасно действуют, вы человек в принципе сильный и уверенный. Но травма осознания мирового зла... травма, неизбежная для любого... она у вас - так я ощущаю, - сидит очень глубоко. Настолько глубоко, что мне кажется - бездонность зла предстала перед вами ещё в том возрасте, когда нет ещё ни малейшего подобия "панциря", когда на мир глядят ещё полностью доверчиво и радостно. Вы были чем-то очень рано потрясены, и это засело в вас навсегда, достаточно многое предопределив в вашем отношении к жизни. Панцирь у вас сформировался, но это так и осталось под ним, в мякоти души...
Мишель Рамбо раскурил сигарету не торопясь, - видимо, продумывая, как же на это отреагировать.
- Может быть, я в своё время расскажу, - слегка приглушённо произнёс он, уклоняясь от прямого подтверждения или опровержения того, что услышал. - Мы, наверное, ещё будем разговаривать... тем более, что мне будет интересно услышать отзывы о моей книжке - я сейчас дам вам по экземпляру, когда расплатимся... Да, может быть, расскажу и о "фарфоровой чашечке"... Но не сейчас... Понимаете, иные переживания тщательно и бережно уложишь в душе, обернув несколькими слоями живой ткани, разворачивать которую не так-то просто...
... Через пятнадцать минут, отъезжая со стоянки и деловито проруливаясь между громоздящимися по обеим сторонам - проедешь только впритык, - машинами, комиссар сказал:
- Мы обязательно должны будем в ближайшее время, пока ни одна деталь этого разговора не ускользнула из памяти, рассказать о нём Брюне и Клемену.
- Конечно, - согласилась Натали, - и лучше всего завтра же... Разговор ещё более содержательный, чем я ожидала... и чем вы, наверное, ожидали... Вот мы и получили то, что нам, всем четверым, нужно и важно: чьё-то косвенное сопереживание и... пожалуй, согласие с тем, как мы поступили.
-Получили, - отозвался Менар, - но при этом... видите ли меня не часто и не столь уж многим удавалось смутить и озадачить; а он... я должен сознаться, что в достаточной мере растерялся, когда он ещё первый раз заявил - вы знаете, кто это...
- А я как-то нервозно замялась, когда он глянул на меня... ну, говоря о возможных мотивах убийства... о мотиве спасения родных, - чуть виновато произнесла она, - и потом едва ли мне надо было высказываться на тему невозможности для пересёкшего грань жить как жил прежде...
- Ну, не корите себя! Никто не может полностью контролировать свои жесты, свой тон... И некоторая взволнованность, которая ощущалась в вашем поведении, была в целом более чем к месту: он откликнулся на неё... можно сказать, "раскрылся"... Этот человек - вы правы, он, вероятно, чем-то сам давно и сильно травмирован, - иначе, может быть, и не захотел бы раскрыться... И такого глубокого и тонкого разговора не было бы... если бы не женский взгляд и "женский тон"... И вообще, знаете ли, - продолжал комиссар, - я сейчас ещё более, чем раньше, уверился, что был прав в одном своём письменном труде десятилетней, кажется, давности, - впрочем, не рассказывал ли я вам уже?... о женщинах на полицейской службе...
- О женщинах? Нет, не припоминаю.
- Понимаете, поскольку ведь я тоже кое-что учил по психологии и социологии, меня однажды попросили написать реферат на тему о том, целесообразно ли было бы ввести правило обязывать женщин, поступающих на работу в полиции, проходить обучение не только методике проведения экспертиз - это вы, кстати, хорошо освоили, в аптеке полтора месяца назад наблюдал, - но ещё и стрельбе, боевым искусствам и прочим подобным вещам. Я высказался однозначно против этой идеи, и... не догадаетесь ли, почему?..