– Откуда? Предписание дали – и вперед, а чего спрашиваешь?
– Да так. Хороший ты парень, Вовка. Подумал, неплохо было бы рядом служить. В гости друг к другу ходили бы. Ты как, не против?
– Конечно, нет.
– Ну и хорошо. Если будет возможность, просись в Брест. Я там, в 60-м железнодорожном полку служить буду. Так что милости просим заходить. Ну, а не получится, весточку дай. Я тебя разыщу. Наши роты по всей Западной Белоруссии стоят. Найдемся.
– Если получится, то обязательно увидимся.
– Пошли спать, а то поезд в Минск рано утром приходит. Тебе выспаться надо. С запахом в Управление кадров идти нельзя, они этого не любят. Загонят тебя служить куда Макар телят не гонял.
Вернувшись в купе, разделись и быстро уснули.
Проснулся рано, до прибытия поезда было еще пара часов. Солнце робко и как бы нехотя вставало из-за деревьев. Его первые лучи только начали красить небосвод. Спать совершенно не хотелось. Наверное, это стало входить в привычку – просыпаться до рассвета. Поезд перестукивал колесами на стыках. Мои соседи мирно дрыхли на своих полках. По купе витал кислый запах еды, алкогольного перегара, тел, портянок и начищенных не лучшим обувным кремом сапог. До кондиционеров в вагоне еще далеко. Куда тут деваться переселенцу? Только привыкать. Пора вставать и собираться. Что разлеживаться, бока мять?
Стараясь не разбудить парней, сделал разминку. Взяв полотенце с мыльно-рыльными принадлежностями, направился в туалет. Конечно, не СВ, но тоже вполне прилично. Осуществив необходимые гигиенические мероприятия, побрился и помылся. Кстати, бритье оказалось тем еще удовольствием, даже порезался слегка.
Подходя к купе, столкнулся с проводником. Пожилой, он почти все время был в своем купе. Увидев меня, он расцвел, словно встретил кого-то родного. Улыбаясь, поздоровался и сказал, что как раз собирался меня будить. Поблагодарив за заботу, попросил горячего чая.
– Конечно, сделаю. С лимончиком и покрепче. Не беспокойтесь. Разве я не понимаю? Скоро сорок лет как на дороге работаю. Знаю, что пассажирам надо. Может, что к чаю? У меня пирожки домашние есть – недавно на станции купил. Очень рекомендую. Теплые еще.
– Спасибо. Не надо, только чай. Мы тут вчера не сильно нашумели?
– Что вы! Вы тихие. В прошлом куда громче бывало. Бывало, перепьют и давай стрелять. Прости господи. Портят имущество. А вы спокойно да умеренно так отдыхали. Не мешали никому. Не безобразничали. Все ж умные люди. Насчет пирожков вы зря. Очень они хорошие, жалеть будете, – и, продолжая бубнить что-то себе под нос, пошел дальше по вагону.
В купе ничего не изменилось. Сон-тренаж продолжался. Запах стоял еще тот. После свежего воздуха ощущалось очень остро. Но куда деваться? Не мы такие, жизнь такая. Вообще, что-то меня на философию потянуло. Явно не к добру. Что день грядущий мне готовит? Так, а это уже классика в голову лезет. Все, хватит мандражировать. Будь что будет. Знать бы только что?
Достав чемодан и пакеты с формой, задумался. Таскаться с вещами по Минску не имело смысла. Округ большой, частей много, куда пошлют неизвестно. Так что лучше вещи оставить в камере хранения, а когда определюсь, тогда и заберу. Мне нужны только документы и личное дело. Остальное подождет в чемодане. Достав пакет с личным делом, проверил сохранность печатей, о которых немного переживал. Но вроде все нормально, и незаметно, что их вскрывали. После чего конверт с остальными документами перекочевал в планшетку. Оставалось только надеяться на удачу и того, кто мне ворожит. А что ворожит, это точно.
Пока было время, занялся уборкой со стола всего лишнего. Нет, не подумайте о нас чего плохого – мусор и освободившиеся бутылки мы за собой выносили. Но что-то осталось. Вот я и убирал, нечего грязь и тараканов разводить. В бумагу от продуктового набора все ненужное и поместил. То, что осталось, пойдет парням на опохмелку и завтрак, может, что и на обед с ужином останется. Я не знаю, сколько им еще до места добираться и когда они смогут поесть. Мне же ничего не надо. Пока есть деньги, смогу себе купить. Да и есть не хочется. Хоть и вбили давно в голову, что есть надо все, что дают и впрок. Так, на всякий случай. Вдруг еды вообще не будет, а так хоть память о ней останется.