Они, в конце концов, добрались до землянки. Только тут он провалился в сон, в забытье, в болезнь… Что делала Юуз, он не знал. Но, когда ненадолго приходил в себя, всегда видел её перед собой. Она не ушла, и если он правильно понял, она решила дождаться его выздоровления и продолжить путь вместе.
Через несколько дней ему стало лучше. Юуз отпаивала его какими-то травками. Способность говорить вернулась, правда, голос был хриплый, страшный, неловко было пугать им женщину. Он раньше, вообще-то, часто бывал один, и говорил, если приходилось, чаще мысленно, поэтому молчать для него было удобнее и привычнее, его голос и раньше подолгу находился без дела. Но женщина ведь не слышит мыслей, с ней нужно говорить вслух.
Это, если подумать, не такое уж плохое качество: не слышать чужих мыслей. Если бы она слышала его, когда бежала к оврагу: в ту минуту он мечтал вырвать сердце или сломать ненавистному человеку позвоночник… Если бы чувствовала несдерживаемую огненную боль от яда, пока лежала рядом на мокрой листве… Если бы слышала его бессильную ругань и крик «Брось!», когда помогала идти по лесу…К счастью, она не слышала.
Вечером Юуз сидела у него в ногах и глядела на маленький огонёк щепы, освещавший землянку. Она не повернула головы, словно завороженная пламенем, только вдруг, посреди тишины спросила наарта: «Как мне звать тебя?» И он, будто с неохотой, отозвался: «Агсар».
Хотя они оба ни разу не назвали друг друга по имени, но сам обмен именами был для них чем-то очень глубоким. Чем-то вроде побратимства для этих двоих, поставленных войной на грань страха, недоверия, отчаяния и ненависти.
На следующий день Юуз куда-то пропала. Когда он проснулся, женщины уже не было, часы шли, а она не возвращалась. До сумерек оставалось совсем мало времени. Он несколько раз выбирался из землянки, ходил вокруг, пытаясь её услышать. У него ещё не было сил уйти далеко и искать её по запаху, и оставалось только ждать, надеясь, что она вернётся.
У них заканчивались припасы, Юуз, должно быть, решила их пополнить. Но как? Собирает ли она где-то грибы и коренья? Или отправилась к своим, к людям?
В лесу на неё могут напасть звери, случайно уцелевшие наарты, да и люди могут оказаться опасны… Она не возвращается, потому что зашла слишком далеко или потому, что попала в беду? А может, вернувшись к своим, она переменила решение идти на север…
Но Юуз вернулась. В руках у неё действительно была корзинка с собранными грибами и корешками, но не они были причиной её долгого отсутствия. Юуз ликовала. «Смотри!» – женщина торжествующе вытащила главный трофей – подбитую птицу. «Когда ты ещё болел и спал, я каждый день стреляла. Прости, я взяла здесь твой лук. Я умею стрелять, но очень плохо. Я каждый день стреляла, но все ещё плохо. И стрелы … не хочу сломать… Поэтому я искала птиц и кидала камень…» Искала она их, видимо, долго, и не раз просто распугала. Но, наконец, природа сжалилась над Юуз, и той удалось из пращи подбить молодого рябчика.
Он сказал ей, чтобы она впредь предупреждала, куда идёт, но Юуз или не придала его словам значения, или имела другое мнение насчет того, должна ли она сообщать ему что-то. Так или иначе, дней через десять, когда они добрались в его хижину в горах, история повторилась.
Он вернулся с охоты и не нашёл её в доме. Юуз, должно быть, пошла за водой. Но у ручья её не было. Быстро осмотрев окрестности, он нашел бадейку – на краю, на уступе недалеко от дома. Ни звери, ни люди, ни наарты не поднимались сюда. Если бы она проходя оступилась, бадейка бы не стояла так далеко от края, не стояла бы так ровно… Значит, Юуз сама зачем-то подошла к краю…
Туман поднимался почти до уступа, и, как этот туман, часто окутывавший горы, поднимался и окутывал крепкого и сильного наарта страх. Она была внизу.
Живая! Сердце билось, билось ровно.
– Юуз…Юуз!..
И её негромкое и радостное:
– Я! Здесь!
Она стояла на ещё одном уступе под каменным козырьком: сама спустилась туда, но вот выбраться в тумане не получилось.
Когда он вытащил её, Юуз не смогла сразу идти, опустилась на колени. Улыбалась, но губы дрожали.
– Зачем ты туда полезла?! Жить надоело?
– Я оставила соль…
– Соль? Зачем? Зачем?!
– Козы. Ты охотишься на них. Они любят соль, но не любят ровное место. Туда сами придут. Можно поймать живыми, будет молоко…
Он присел на корточки, чтобы взглянуть ей в глаза, взял за плечи и встряхнул:
– Не смей. Больше. Поняла?! Нужна коза – скажи мне.
Она расплакалась. Оттолкнула его, кое-как встала, забрала бадейку и пошла в дом.
Пусть плачет, заслужила. Но ещё одна мысль пришла ему в голову: