— Нам уже пора бежать, мисс Грейнджер, — раздражённо сказал Снейп, хоть они и так бежали, — вы правы в своих рассуждениях. Любые упоминания о дочери и сыне Салазар и Годрик стёрли после их трагической смерти. Они не хотели, чтобы потомки знали об этой истории, поскольку, вероятно, считали детей опорочившими их имя. А, может, это было напоминание об их ошибках, и они не хотели, чтобы кто-то ещё об этом знал. Сейчас сложно об этом судить. А предупреждения, которые оставил Лагримус, влюблённые стирали всякий раз, как пытались вернуться, руками тех, кого выбрали своими жертвами. Однажды я обнаружил себя, безжалостно рвущим учебник, и пришёл в шок, потому что не понимал, как могло такое случиться. Так всё и началось. Мне удалось всё восстановить, но, видимо, это снова было уничтожено вашими или Драко руками.
— Я ничего подобного не помню, — покачала головой Гермиона, — возможно, это случилось с Драко. Но он мне об этом никогда не рассказывал, даже не обмолвился.
Вдруг Снейп замер, а она вскрикнула, спрятавшись у него за спиной, и ругая себя за то, что стала теперь такой трусихой. Милисент явно не хватало её отваги и силы духа. Снова дементор с лицом младшего Слизерина пытался на них напасть.
Гермиона рывком руки выставила вперёд палочку, но Снейп холодно её остановил:
— Не двигайтесь, мисс Грейнджер. Сейчас я его отгоню.
Он взмахнул палочкой. Прекрасная стройная лань прыгнула на землю, решительно пошла на дементора, и вскоре он исчез под её тонкими копытами, словно его и не было. Покружив ещё немного вокруг, лань поскакала в сторону леса и растворилась, точно хрупкая дымка.
Никто из них, впрочем, не торопился убирать палочку обратно, а Снейп и дальше стоял в оборонительной позе.
— Это ведь ненастоящий дементор, — начала размышлять Гермиона, — почему тогда на него действует магия патронуса?
— Точно неясно, — бросил Снейп, — возможно, потому, что он способен ужасно пугать, а именно на страхе специализируются дементоры. Впрочем, это лишь предположение, некогда сейчас выяснять правду. Возьмите меня за руку, мы немедленно возвращаемся обратно, в Круглую комнату.
Он протянул руку, но Гермиона сомневалась.
— Может, он мне хочет что-то сказать? — спросила она, будто у самой себя. — Он уже второй раз появляется, почему он меня преследует?
— Я бы на вашем месте не рисковал проверять, — насмешливо ответил Снейп, — мисс Грейнджер. Идёмте.
— Только один вопрос, профессор, — запнулась она, — последний.
Снейп вздохнул и посмотрел на неё с явным снисхождением.
— Почему мы путешествуем? Разве не проще увидеть эти воспоминания с помощью омута памяти?
— И снова вы заставляете меня сомневаться в вашем уме, мисс Грейнджер, — фыркнул Снейп, — эти воспоминания принадлежат умершим. Барнели видел только часть той сцены, которые видели вы в прошлый раз, и без воспоминаний умерший, о которых нет никакой информации, мы бы ничего не поняли. Из мистера Малфоя сейчас, даже если бы он согласился, воспоминаний не добудешь. А у меня были вполне очевидные причины того, чтобы никто не видел того, свидетелем чего вы сейчас стали.
— Я обещаю, что никому не расскажу, профессор. Даже Гарри.
— Особенно Поттеру, — презрительно бросил Снейп, — он и так уже видел то, что не стоило.
Гермиона хотела поинтересоваться, что именно видел Гарри (предполагала, что это случилось во время их общих со Снейпом уроков на четвёртом курсе, потому они так быстро и неожиданно закончились), но Снейп потянул её за собой, и они вновь стали куда-то падать.
Когда она открыла глаза, то увидела не просто обеспокоенных, а откровенно паникующих Гарри и Рона. А ещё — профессора Макгонагалл, что, взяв огромное опахало, методично махала на неё сверху. Дамблдор сидел рядом, держа её за руку, и, похоже, проверяя пульс. Голова разрывалась. Её даже вырвало от боли, правда слюной, потому что всё, что съела сегодня, она вырвала ещё после первого приключения в прошлом. Хагрид очень громко сморкался в свой огромный платок, размером с простынь, а потом, оказавшись рядом в один шаг, порывисто обнял Гермиону, прижав к себе. У неё даже хрустнули кости.
— Хагрид, — тихонько прошептала она иссушенными губами, — отпусти. Мне уже легче. Правда.
Огромные руки великана разжались, он снова громко высморкался, утёр слёзы, и протянул ей кружку:
— Вот, деточка. Выпей молока, ради всего святого.
— Спасибо.
Молоко было уже почти холодным, но Гермиона пила так жадно, точно это был источник с целительной водой. Понемногу визг в ушах стихал, а головокружение слабело.
Но тупая боль в затылке, похоже, и не собиралась её покидать.
— Вы нас очень напугали, мисс Грейнджер — сказал Дамблдор, помогая ей подняться и дойти до постели, где лежал Драко. Она только теперь поняла, что лежала в огненном кругу.
— Что-то пошло не так? — спросила она. — Да. Вы не приходили в себя около получаса, — пояснил Дамблдор, — мы боялись, что Милисент забрала вашу душу.
Гермиона не нашла в себе сил ответить. Она устало опустилась на край постели. Мадам Помфри делала компрессы, которые постоянно меняла, прикладывая ко лбу Драко. Он был весь в поту, и по лицу градом лились слёзы. От ужасного, утробного хрипа, который вырывался наружу с каждым его дыханием, становилось совсем не по себе. Нарцисса горько плакала, закрыв лицо руками. Гермиона, не сразу поняв, что делает, погладила её по спине, но Нарцисса даже не повернулась.
Взволнованно поглядев в окно, Гермиона заметила, что Луна теперь сияет, точно ультрафиолет. Приближался рассвет. Она боялась, что им не хватит времени.
— Луна висит три ночи, — коротко пояснил Барнели, — времени нам точно хватит, но у меня есть сомнения в том, хватит ли вам сил. Особенно юноше. Мистер Драко почти сдался, уж не знаю, сможет ли продержаться ещё какое-то время.
Чувствуя, что лицо застилают жаркие слёзы, Гермиона посмотрела на Драко. Он был серый, а глаза закрыты. Видимо, у него не было сил даже моргать.
Барнели встал и подошёл в Дамблдору.
— Молодые люди, — сказал он, по очереди смотря то на Рона, то на Гарри, — настала ваша очередь. Обещаю, что это будет заключительное и самое короткое путешествие. Быстрее. Нельзя терять ни секунды.
Парни с готовностью встали рядом. Рон посмотрел на Дамблдора и спросил:
— А вы, сэр, пойдёте с нами?
— Нет. Но ждите от меня посланника. Он справится с заданием лучше.
Рон кивнул.
У Гермионы не было сил, им пришлось подхватить её под руки, чтобы не упала. В ушах визжал чей-то ужасный крик, а перед глазами потемнело.
Они снова были не здесь и не сейчас.
========== Часть 63 ==========
В этот раз глаза пекли так сильно, что Гермиона не могла их открыть. Пришлось двигаться наобум, при поддержке Гарри и Рона. Но, когда она их всё же открыла, то застыла от изумления.
Они очутились посреди большой уютной спальни, заваленной книгами и старинными вещами. На большой кровати, скрестив по-турецки ноги, сидел маленький Драко. На его коленях лежала книга, а в ладони он держал бладжер, постоянно подкидывая его вверх, чтобы затем поймать.
— О, нет! — застонал Рон. — Он же ещё ужаснее, чем нынешний. За что нам это?
Гермиону страдания друга интересовали меньше, чем огромное количество книг, которыми буквально была заполнена спальня. Она стала ходить вдоль книжных полок, присматриваясь к каждой, читая названия. Те, что её особо заинтересовали, снимала с места, брала в руки и с интересом листала.
— Мы её потеряли, — проворчал Рон, — ясно. Будет теперь в своих книгах сидеть, пока назад не отправимся.
Гарри подошёл к подруге.
— Тебе не хочется Малфоя обнять… и всё такое?
— Этого, — не отрывая взгляд от книги, немного раздражённая, что он её отвлекает, кивнула в сторону маленького Драко она, — нет. Он противный.