- Кстати, может быть, есть желающие уже сейчас плюнуть на всё и сойти на берег?
... Тишина и обиженное сопение раздалось в ответ.
- Тогда время на обучение пошло. Разобрали учебники с картинками и бегом учиться грамоте.
Хейлли повернулся в сторону приоткрытой двери и закричал... - Часовой, давай следующую группу.
- Во имя Аллаха великого и пророка его Магомета! На абордаж!!! - прорычал худой, жилистый человек в белоснежном тюрбане. Глаза пирата были бледно-серые, почти бесцветные, холодные и безжизненные, как у змеи, с таким пронзительным взглядом. Над головой морского разбойника развевался зловещий зеленый флаг со звездой и полумесяцем.
Шершавые, продубленные соленой морской водой, солнцем и ветром борта кораблей с треском сшиблись друг с другом. Абордажные крючья и кошки будто железные щупальца впивались в фальшборты и палубу, сцепляя корабли намертво.
Под устрашающие вопли полуголые пираты с обезьяньей ловкостью начали перепрыгивать на английский корабль.
- Алла! Алла! Смерть неверным инглизам! - раздавались их громкие выкрики.
В один миг нападавшие смели палашами противоабордажные сети. Закрутилась жуткая кровавая карусель: Резня, звон сабель, шпаг, абордажных топоров, выстрелы, крики вперемежку с неистовыми проклятиями, стоны раненых. Свирепые удары клинков высекали снопы искр, как на точильном камне. В треск, крики и скрежет побоища вплетались беспорядочные хлопки мушкетных и пистолетных выстрелов. Все происходящее представляло какой-то хаос... Только нижние части трех мачт линейного корабля торчали среди палубы, точно три гигантских руки, поднятые к небу и как бы вопиющие против всех этих ужасов.
..........
- Бонжур, мусью Вандеркофф, - на узком бледном лице Хейлли, оттенённом небольшой, по испанской моде, бородкой и тонкой полосой усов возникла приветливая, добродушная улыбка.
- Прекрасная погода, - смуглое насмешливое лицо адмирала обрамляли чёрные хорошо завитые локоны длинного парика. - Или как говорят у нас в Париже - Иль фэ бо, иль фэ дю со лей. Не правда ли?
Проклятый "северный варвар" велел поставить на юте кресла с высокими спинками, обтянутые зеленым бархатом, натянуть над ними кусок парусины наподобие тента, и теперь блаженствовал, развалясь перед столом заставленным яствами. А его желторотые новобранцы, вместо того чтобы молиться и просить у господа ветра, зачем-то растянули по палубе длинные ленты и весело зубоскаля вталкивали туда пузатые металлические стержни. (Примечание автора. Бойцы набивают ленты для крупнокалиберных пулеметов и зенитных пушек).
- Силь ву пле, Иоахим. Же сюи зёрё. Присаживайтесь, - помпезно произнес ирландец, услужливо отодвигая кресло возле стола.
От увиденного на палубе седого морехода на мгновение парализовало как от удара грома, однако он тут же решительно надвинул широкополую черную шляпу на самые брови и громко воскликнул:
- Кровь Господня! Какое присаживайтесь? Зачем меня сюда притащили? Вы, не видите, что происходит в миле от вашего носа? - густые брови на лбу капитана "Серой чайки" удивлённо поползли вверх. Он красноречиво ткнул рукой в сторону, где шло морское побоище: Легкие алжирские галеры буквально облепили шесть трехпалубных британских кораблей застывших столбами из-за отсутствия ветра.
- Же ву прэзант мэ зэкскюз! А что происходит? - разряженный франт на мгновение поглядел на ясное голубое небо и верхушки мачт, над которыми кружили чайки. Пожал плечами, задумчиво почесал щеку. Небрежным жестом, откинув манжету из тонких кружев, развел руками. - О, пардон! Кто-то, там, стреляет, бегает, суетится. Нам то, какое до этого дело?
- Как же это будет по-нашему? - новоявленный француз ненадолго ушел в себя, вспоминая невыученные уроки. - Же не сюи... сюи... сюи па...
- А, вот, вспомнил! - его глаза заблестели радостью. - Же не сюи па дакор авэкий ву... Мы мирные торговцы, плывем себе спокойно, никого не трогаем, законов не нарушаем. Одним словом, как говорят в этом случае мои матросы по-русски: А не пойти ли вам всем...
..........
Палуба одного из пиратских кораблей внезапно занялись пламенем, через несколько минут оно взметнулось к небу гигантскими языками, вмиг поглотив мачты и такелаж. А через несколько секунд весельное судно с грохотом разлетелась над морем. Это взорвались бочки с порохом, которыми под завязку был набит трюм алжирца. Небо над галерой потемнело, пеплом покрылись облака... Подброшенные страшной силой куски горящего дерева и парусины поднялись в воздух, а затем с шипением посыпались на морскую гладь.
Клубы дыма окутывают ещё одно судно. Золотой корпус галеры окрашивается в багровый цвет. Вода и огонь начали борьбу за его останки, заставляя вскипать море вокруг. Облака пара шипя, расходятся над горящим кораблём. Ровные языки пламени с шумом вырываются из-за бортов и под крики несчастных рабов, прикованных цепями к корпусу, высоко поднимаются над многовесельным галеасом. Через несколько минут огромный костёр добирается до весел, мачт, парусов. Сытно трещит, хрипит и резко громыхает двумя подводными толчками. Волны от взрыва с шумом бросаются на соседние корабли.
..........
- Разорви ром мою селезенку! Я, тут, посидел, подумал: Сэ бьен, кё ну ну... и решил пригласить, вас, дорогой мой Иоахим, на ланч, - сумасшедший ирландец резко встряхнул слюнявчик и не спеша повязал его у себя под подбородком. Затем пройдоха взял со стола темно-мутного цвета бутылку и налил себе вина в высокий серебряный бокал.
- Послушайте, - он откинулся в кресле. Мы ведь с вами совсем не знакомы. Пора исправить эту вопиющую несправедливость. А не распить ли нам по бокалу мадеры, для знакомства... а, герр капитан?
- Ах, мон ами, - философски продолжил молодой мечтатель, моряк и "поэт" глядя куда-то вдаль, сквозь полыхающие огнем и шумом сражение. - Порой мне кажется, что после каждого выпитого стакана хорошего вина возможность богатой и обеспеченной жизни становится всё ближе. И чтобы это приближение шло ещё быстрее, нужно пить как можно больше и тем самым как бы пробивать себе путь к желанному царству прекрасного!
- Чудовище! Неуч! Сопливый оболтус! - морской волк вспыхнул как порох. Его широкое лицо побагровело. Глаза налились кровью. Седые брови сошлись на переносице. - Идиот, перестань строить из себя менестреля. Взгляни на небо. Видишь облака, что едва показались у горизонта. Безветрие закончилось. Появился небольшой зюйд - вест. Пока он слабый но, через полчаса - час окрепнет. Поэтому надо уходить, пока эта свора не бросилась на нас. Будь я проклят! Сейчас, они заняты англичанами, но как только переломают им кости, так сразу займутся нами.
- Вы так думаете? - с явно деланным равнодушием собеседник поймал вилкой шампиньон и стал отрезать ножом от него кусочек. - Сэ бон! Сэ бьен!
- Уверен, - Вандеркофф твердо стоял на своем мнении. - Я все вижу прекрасно. Клянусь концом моей жизни! Как бы храбро не сражались британцы, рано или поздно их просто задавят численностью. И пока чернокожие лезут на мед как пчелы. Нужно поднимать паруса и уходить из этой западни, в которую привело нас безветрие.