— А как иначе? — я приняла грозный вид, сдвинула брови. — Стоит ненадолго отвернуться, ты тут как тут. То в душу лезешь, то под одеяло.
Княжич задорно улыбнулся и заправил за ухо непослушную прядь. С одеялом тоже была шутка, и закончилась она очередной сменой повязок. А Вир потом еще долго сетовал на одну льеру, не испытывающая должного уважения к будущему господину.
— Ладно, раскусила. Погуляем?
Я с недоверием оглядела возлежащего в подушках мужчину. Вот напросится он у меня! Уйду! Приставлю к нему самую старую служанку… нет, лучше слугу, а сама уйду.
— Надеюсь, это все шутка? Тебе лежать надо.
На смуглом лице прочно обосновалось тоскливое выражение. Как любой мужчина, Вир ненавидел чувствовать себя беспомощным. Это-то и мне понятно.
— Не шутка, а последняя возможность. Пока ты принимала прислугу, я отправил весточку своим — завтра к обеду будет портал.
И моя жизнь снова вернется в привычное русло. Никаких наглецов поблизости, окровавленных повязок, откровенных намеков и задушевных разговоров. Хорошо. Но почему же от этой мысли становится тоскливо и… холодно?
— Так быстро… Но тебе еще надо набраться сил!
Жесткой линии тонких губ коснулась мимолетная улыбка.
— Брось, Леона. Это всего лишь две царапины, ерунда для воина. В былые времена мой опекун не счел бы их достойной причиной даже для короткого отдыха. Так что, идем гулять?
То-то же на нем столько шрамов! Сердце сжалось от сочувствия, но я, когда хотела, и когда дело не касалось одного дракона, мастерски умела скрывать эмоции.
— Я захвачу пальто.
В замке мы теперь не одни, так что Вирсайна, невзирая на его протесты, пришлось отселить в соседние покои.
— И мне что-нибудь раздобудь, пока старое от крови не отчистили, — поймала меня у двери рекомендация.
Пришлось позаимствовать некоторые предметы одежды у одного из гвардейцев. Сначала я долго приглядывалась к парням, выбирая подходящего по росту и комплекции. Не могу знать, чем они объяснили внезапный интерес льеры, но кое-кто в процессе осмотра слегка покраснел. Оно и понятно. Одно дело, когда молоденькая камеристка глазками стреляет, и совсем другое — я. Нравы у нас, конечно, свободные, только за неуместные шашни и от Арлита можно получить. А то и от самого жениха.
Так что просьбу мою дать во временное пользование кое-что из одежды восприняли на ура. Приставать не стала, и на там, как говорится, спасибо.
Передала княжичу вещи через слугу, а сама надолго обосновалась у зеркала. Критически оглядела серо-голубое платье с редкими розочками, простое и закрытое. Переплела косу и, приложив пальцы к флакончику, мазнула по шее и запястьям лавандовыми духами. После чего надела серое пальто, окутала шею пышным вязаным шарфом на несколько тонов светлее и захватила перчатки.
— Быстро ты, — Вир ждал у подножия лестницы.
Пытливый взгляд, коим княжич окинул меня с макушки до пят, разумеется поведал своему хозяину, что ради его, без сомнения, драгоценной персоны льера не стала слишком уж прихорашиваться. Все в рамках несуществующих приличий, и из-под пальто немного выглядывает платье, то самое, что было на мне с утра.
Отчего же в синих глазах патокой растекается удовольствие?
— Сам сказал про единственную возможность.
Я приняла его руку, и так мы вышли из замка.
Признаться, стало немного стыдно. Сами постройки новые, а вокруг — пустота. И показать знатному гостю особо нечего.
— Куда пойдем? — жизнерадостно осведомился Вир, чем окончательно вверг меня в уныние.
— Раньше у нас был красивый сад, — поделилась я воспоминаниями, указывая на иссохшие кусты и обломанные деревья. — Единственный зеленый на всем Севере, серебро вечной зимы его не брало. Но Дом почти погиб, и от былого великолепия ничего не осталось…
Княжич крепче сжал мою руку и уверенно углубился в былые заросли.
— Так уж и ничего? — в голосе мужчины сквозило недоверие.
— Как видишь.
По-мальчишески светлая улыбка озарила смуглое лицо. В тот момент как-то забылось, что передо мной взрослый мужчина, будущий правитель Севера и воин, привыкший убивать.
— Сюда смотри, — Вир опустился на корточки и коснулся ладонями торчащей из земли сухой ветки.
Некоторое время ничего не происходило, только слышалось его частое, шумное дыхание. А потом… росточек дрогнул, потянулся, словно бы пробуждаясь от многолетнего сна, и устремился к прозрачно-голубому небу. Туда, где лениво скользило равнодушное северное солнце. Позеленел, украсился тремя листочками.