Возле кладбища стояло очень много машин, сколько же сегодня будет людей, страшно представить. Мы остановились, Виктор открыл мне дверь и я заставила себя выйти. Часть охраны осталась возле машин, часть же облепила нас и мы пошли вглубь кладбища. Дойдя до нужного места я остановилась как вкопанная возле двух гробов, папин был наглухо закрыт, мамин же напротив. Наклонилась и поцеловала маму в лоб, зажмурила глаза, я них уже начали катиться слезы. Виктор стоял все время рядом со мной, пока родителей хоронили, пока к нам подходили люди выразить свои соболезнования, подошли дядя Андрей с семьей. Сказав на прощание, что их дом всегда открыт для меня, ушли вслед за гостями, родители Ник тоже были сегодня, почти первыми подошли ко мне, выразили соболезнования и хотели забрать меня у себе, но я отказалась..
Все уже разошлись, я отправила Виктора и охрану к машине и хотела побыть наедине с родителями. Я упала на холодную землю, закрыла руками лицо и заплакала.
–Почему вы меня оставили, мама, папа? У меня ведь кроме вас никого не осталось, как я же я теперь без вас буду?, – говорила я в пустоту, сколько я так сидела не знаю, даже не заметила, когда кто-то возник за моей спиной. Теплые руки обхватили моё тело и подняли с земли. Голова закружилась, в нос пробились нотки мужского одеколона. В очередной раз встретилась глазами с Димой, карие, такие глубокие. Сегодня в них не отражалась ни злость, ни страсть. Они были пропитаны сожалением, что это?
–Мои соболезнования..– почти прошептали его губы, сильнее сжали в объятьях руки и прижимали к себе.
–Не нужны мне ваши соболезнования, вдоволь наслушалась сегодня!– мой крик раздался эхом по всему кладбищу, я оттолкнулась от него и зло взглянула на мужчину. Прекрасно понимая, что он ни в чем не виноват, я отвернулась, слезы вновь начали скатываться. Дима подошел снова и обнял, положив подбородок мне на плечо.
–Я тоже потерял своих родителей,– шептал мне голос на ухо,– мне было двенадцать лет, когда они умерли. Меня воспитала бабушка, которая всегда говорила, что родители все равно наблюдают за мной с небес. Знаю, какого это, когда боль съедает изнутри..
–Мне пора, меня ждут,– бормотала, я вырываясь из объятий. Снег скрипел под моими ногами, перебирая ногами быстрее и быстрее, наконец, добралась до выхода. Ещё раз взглянула на кладбище, теперь тут дом моих родителей. Увидев меня, Виктор открыл дверь машины, приглашая меня. Но возле машины меня остановил голос Димы. Я обернулась, моя охрана тут же оградила меня.
–Не нужно. Что ты хотел?
–Ты можешь рассчитывать на мою помощь,– сколько раз за день я слышала эти слова. Мне оставалось только кивнуть, сев в салон, устало прикрыла глаза. Что делать дальше? Как я найду людей убивших родителей? Что делать с компанией? Рань или поздно мне придётся там появится, а пока нужно чтобы проверенный человек контролировал там всё. Дома нас ждал Сергей Вячеславович, папин юрист. Он зачитал завещание. Меня смутил момент, что оно было составлено буквально недавно, а именно, перед отъездом в Швейцарию. Значит, отец догадывался, что с ним может что-то произойти? Все завещалось мне, помимо акций холдинга, ещё куча недвижимости, как в России, так и за её пределами, акции компаний заграницей. Я не представляла себе, что делать дальше и это меня пугало.
25 декабря, Понедельник
Виктор заставил взяться меня за ум и первым делом, в понедельник, я поехала в университет. Договорилась, чтобы меня перевели на заочное отделение после сессии. Её сдавать я не собиралась, дел хватало по горло. Уладив дела там, поехала домой.
Дома, пройдя на второй этаж, зашла в кабинет отца. Подошла к столу, там стояла семейная фотография, мне тут лет пятнадцать, провела пальцами по лицам родителей. Только потеряв, начинаешь ценить то, что потерял… Выйдя из комнаты, прошептала: «Что же мне делать, папа?». Боль осталась прежней, каждую ночь мне снился один и тот же сон, если мне удавалось заснуть. Я зашла в комнату и переоделась в строгий костюм черного цвета, я носила траур до сих пор, теперь в моём гардеробе было много вещей черного цвета. В наше время это считается смешным, но мне не смешно, это напоминание, что я должна уничтожить человека, который подстроил аварию. Завязала волосы в высокий хвост, обула черные сапоги на высокой шпильке, ноль макияжа. Да, наверное, за эти две недели я потеряла достаточно веса, лицо очень осунулось, а прежние вещи висели как на вешалке. Ела я очень редко, зато моим другом стали алкоголь и снотворное. Так я пыталась пригубить боль. Взяла в руки полушубок с сумкой, спустилась вниз. К охране я уже привыкла, Виктор настаивал на мерах безопасности. Я должна была поехать, наконец, в холдинг, познакомится с сотрудниками и начать вникать в дела. Пока отца заменял Виктор, он был в сути всех дел, поэтому обещал быстро ввести меня в курс дел.