— Не волнуйтесь, капитан Императорской Гвардии точно знает, что делает.
Однако Лир волновалась — когда муштровала ополченцев и сквайров, наведывалась в церковь и на позиции лучников, ждала, пока охотники расставят ловушки в снегу и сама спрашивала, кто в чём нуждался для серьёзного боя — и даже не сомневалась, что Ламберт полезет не в своё дело из искреннего желания помочь. Она понятия не имела, какие опасности могли ждать в дикой местности, где даже эльфы и гномы сгинули, до смерти боялась лезть туда, но предполагала, что это неизбежно.
Демоны не заставили себя долго ждать и напали тем же днём; Лир встретила их на стене вместе с лучниками и магами. Годрик, как всегда, стоял подле неё и сосредоточенно следил за горизонтом. Первыми они увидели огромные силуэты высших демонов, пожирателей людских душ — самых чудовищных созданий, которых Бетрезен призывал в случае крайней нужды. Часть орды, проигнорировав крепость, направилась вслед за гвардейцами, а неповоротливые гиганты продолжили наступление.
Ополченцы молчали, словно давно смирились со своей участью, но в душе Лир с каждым мигом закипала злость: её люди страдали и выживали зря, если конец таков… Если бы не Ламберт со своей святой миссией! Лир сжала кулаки и взглянула в глаза людям, по чьи души привёл демонов её кузен.
— Готовьтесь, славные сыны и дочери Бергольда. Ничто не может сломить нас! — громко воскликнула она, оглядываясь по сторонам и пытаясь подбодрить каждого. — Да, время рыцарей на пегасах и архангелов прошло, но нам не нужны высшие силы, чтобы отстоять свой дом. Мы всегда были сильными…
Сенешаль подле неё кивнул и жестом дал команду лучникам готовиться. Демонам не было равных в ближнем бою и огненной магии, поэтому преимущество крылось только в расстоянии. Мелкие импы и обугленные проклятием люди первыми бежали к стенам со звериной целеустремлённостью, проваливались во рвы и наступали в капканы, освобождая дорогу сильным собратьям. Их кровь окропила снег, и Лир подняла взгляд к лесу, ожидая, когда хищники учуют пир: с первого дня вторжения охотники подкармливали их демонической плотью, приучая к лёгкой добыче.
Со стен полетели копья, стрелы, камни и молнии. Лир до сих пор стреляла медленно, но зато почти не промахивалась, если цель была крупной. Увёртливые мелкие импы шныряли у ворот и больше отвлекали, но когда их собратья попадали в ловушки, то бежали на помощь. Лир привыкла думать о демонах как о хаотичной силе, но в действиях орды чувствовался расчёт. Годрик тоже это заметил и велел сенешалю с частью людей проверить противоположную сторону крепости.
Среди мелких демонов Лир заметила высокую худосочную фигуру то ли с длинным костяным носом, то ли в маске; маг поднял голову, взглянул прямо на неё и поднял посох. Тени, похожие на гарь, окутали его и устремились вверх, сформировались в шары и вспыхнули.
— Ложись! — закричали все вокруг, и Лир инстинктивно упала на живот, прикрыв руками разрезы в шлеме.
Огненные камни влетели через стену в город, посыпались на крыши и на головы людей. Доспехи спасли Лир, но многим повезло куда меньше; их охватила паника. Она подползла к лежащему рядом лучнику, чья кожа на руках словно растеклась воском, оголив мясо, и призвала целительную силу. К ним спешили монахини, чтобы поставить бойцов на ноги.
Огненные камни продолжали сыпаться, и Лир, не сдерживая эмоции, требовала поскорее пристрелить тварь, затем сама пристроилась за укрытием и попыталась прицелиться — безуспешно: младшие демоны умело прикрывали своих господ. Годрик выглядывал из-за соседней балки, чтобы скорректировать огонь. Однако пока они нашпиговывали стрелами тощего мага, огромный демон без помех подошёл к воротам и начал рубить по ним секирой. Копейщики с противоположной стороны протыкали его через решётку и злили только больше. От могучих ударов ворота шатались, лязгали, но держались.
Лир оставила стену и побежала по лестнице вниз, но, не успев спрыгнуть на землю, увидела, как море огня растеклось через ворота, поглотило копейщиков и остановилось во внутреннем дворе. Люди разбегались подальше, а высший демон продолжал прорываться. Смрад горелой плоти заполонил крепость, и в шлеме от него не было спасения. Годрик привалил Лир к стене, мешая выйти во двор.
— Нужно добить всех магов. Вернись наверх и заставь людей сражаться, если потребуется, — скомандовала она. — В пламя я не полезу, не бойся.
Годрик облизнул губы и метнул нервный взгляд в сторону содрогнувшихся ворот; его волосы выбились из короткого хвостика на затылке, прилипнув ко лбу и высоким скулам. Когда-то Лир считала его копией Ламберта, а теперь понятия не имела, почему так решила. Должно быть, рыцарская честь и бравада уравнивали всех, мешая разглядеть личность, а Лир тошнило от напыщенных лозунгов и клятв.
Он улыбнулся, взглянув на неё, и скептически произнёс:
— Вы — и не полезете? Разве вы не помните нашу первую встречу? Увидимся на передовой, моя леди.
Кивнув в знак почтения, Годрик взбежал по лестнице, оставив Лир улыбаться сущей глупости. Она проводила его взглядом и побежала к кучкующимся во дворе ополченцам, взмахнула руками и заорала, призывая к порядку. Столб огня и дыма разверзся где-то за её спиной, отчего обугленный плащ взметнулся над головой.
— Занять позиции с двух сторон от ворот! Пейте все зелья, которые выдали в церкви — время подошло. Лучники нас прикроют сверху!
Её голос чуть дрожал, как и колени, но мысли не заволокло паникой. Лир черпала силы в злости, в страхе, но больше — в ответственности перед этими людьми. Внезапно она ясно и чётко осознала, что легко отдаст жизнь, если так спасёт Бергольд — с радостью, не сомневаясь, — и Лир вдохнула смерть с небывалой лёгкостью. Единственным камнем на сердце осталась ложь, приведшая её сюда и пустившая корни так глубоко, что не выдернуть без боли.
Защитники на стенах кричали и бросались в стороны, когда пламя взметалось волнами, но продолжали стрелять. Чудовище у ворот ревело, насыщаясь яростью, и распускало огненные вспышки вокруг себя — подойти к такому уже непросто, а завалить вовсе не казалось возможным. Лир велела двум молодым магам выпускать молнии по мере сил, охотники же подняли заграждения из кольев, которые теперь казались до смешного бесполезными.
Когда перестали сыпаться огненные камни, копейщики выбежали из-за укрытий и подняли высокие щиты, оградив тылы от волн огня впереди. Ворота накренились, когда развалились крепления, и первыми в крепость ворвались вездесущие импы, сея хаос: мелкие ушастые твари запрыгивали в окна, лезли на крыши и падали на головы ополченцев. Однако с ними мог справиться даже пугливый крестьянин, а Лир ждали обугленные Бездной монстры.
Душа ушла в пятки, несмотря на недавнее смирение перед смертью; бой развернулся слишком быстро. Разъярённые берсерки не особо собирались защищаться, а вливали всю ярость в замахи топорами и мечами. Лир дождалась, пока до неё добежит проклятый с огромной красной язвой на груди, легко увернулась от его выпада и распорола ему бок снизу вверх. На копейщика рядом прыгнул имп, обхватил ногами шею и принялся грызть его шлем. Когда она кинулась на выручку, сверху их накрыло горячим порывом и бросило на землю.
Лир пнула демона с пастью наподобие волчьей, рубанула по сухожилиям, откатилась и с трудом поднялась под прикрытием старика с алебардой. Пошарив взглядом, она нашла мага в красном балахоне, из-под которого торчали вывернутые звериные лапы; он поднял окровавленную руку с зажатым сердцем и призвал новую огненную вспышку. Лир кинулась вправо, стараясь удерживать цель взглядом и не пропускать взбесившихся берсерков, кидающихся на щиты.
Она прижалась к стене, откуда лучники прикрывали копейщиков, но едва сделала шаг к магу, как перед ней воткнулась массивная секира с человеческий рост и застряла в земле. Высший демон почти пролез в ворота и попытался достать её лапой, но промазал. Лир пробежала мимо под его рёв, не стала тратить силы и время на замах, выставив меч перед собой, и тогда маг обернулся. Огромный глаз на его груди распахнулся, а мир словно взорвался пламенем.