Бортовой реактор накачивает энергией аккумуляторы, системы охлаждения торопятся остудить перегретую боевую часть и через минуту выстрел можно будет повторить. Конечно, враг этой самой минуты тебе не даст, а на учениях пали, сколько влезет. Опять же, теперь есть повод отработать ракетную атаку. Потому строго и официально говорю:
— Курсант Ковтун, отставить лазер. Делаем второй вариант. Готовь ракеты.
— Так точно, есть, поразить цель ракетой! То есть… борт «Беркут-140бис», к ракетным стрельбам готов.
Я тронул клавиши вычислителя, железяка натужила свой ламповый мозг и выдала вариант сближения с целью. Я одобрил. Три коротких импульса, три раза тело на мгновение чувствительно вплющило в ложемент. Поплыли звёзды, а Земля перевернулась, и теперь повисла над нашими головами. Закрутились циферки на табло.
Главное — вычислить оптимальное расстояние для выстрела. С одной стороны, чем ближе сумеешь подобраться к супостату, тем меньше вероятность, что супостат уклонится от атаки. Но и совсем близко нельзя, чего доброго, поймаешь обломок уничтоженного объекта или самой ракеты. Если мы атакуем шаттл, деваться некуда, чтобы появился хоть какой-то шанс, надо буквально прижаться к нему. Но американец не дурак, близко не подпустит. Он и ракету не подпустит, его достанет только лазер. А по болванке можно и отсюда шмальнуть, куда она денется? Всё равно ближе на этом витке без экстремального маневрирования я скаф не подтащу.
— Пли! — сказал я, и по едва ощутимому толчку понял: ракету выбросило из контейнера, и она поплыла к цели.
Мы давно вошли в тень Земли, потому и ракету, и мишень разглядеть не просто. Про мишень понятно, её на таком расстоянии различить среди россыпи звёзд трудно: надо знать, куда смотреть и что видеть. А ракета отмечает свой путь неторопливо удаляющимися от «Беркута» короткими, едва заметными выбросами из сопел.
— Цель захвачена, — доложила Оксана, а, через двадцать показавшихся вечностью секунд я заметил слабую вспышку по курсу и чуть слышно перевёл дух. В шлемофоне радостно зазвенело: — Цель уничтожена!
Сейчас под нами, вернее, над нами (потому что Земля повисла над головой) проплывала ночная Америка. Горизонт сиял в лучах ещё не взошедшего Солнца, будто голубой венчик атмосферы мазнули розовой акварелью.
— Молодец, курсант Ковтун, — похвалил я девушку и стал рассчитывать траекторию возвращения на станцию. По всему получалось, что мы сумеем пристыковаться к «Алмазу» уже на втором витке.
Этот выскочил, как чёрт из табакерки. Вру, конечно. Хорошим бы я был пилотом, если б не заметил, что локатор среди космического хлама вычленил приближающийся объект. Я даже предположил, что этот объект — орбитальный шаттл типа «Джордж Буш», уж очень характерные блики, точь-в-точь, как в учебном фильме, трепыхались на экране.
Новинка. Гордость и надежда Соединённых Штатов. Шла эта гордость и надежда по восходящей траектории. Шла быстрее нас и уходила на более высокую орбиту. Беда в том, что лишь сейчас вычислитель окончательно подтвердил — наши траектории пересекаются. И вряд ли случайно.
— Чего он к нам лезет? — удивилась Оксана. А чего бы ему не лезть? Космос, он общий. Мы тоже не упускаем случая повисеть рядом с их объектами, продемонстрировать флаг. Летит себе какой-то «Буш», и хрен бы с ним, а нам пора домой.
— Любопытные, вот и лезут. Суют нос, куда собака свой… куда не надо, — сказал я, будто это хоть что-то объясняло. Не на кухне мы, чтобы молоть языками, а в боевом вылете, потому что, раз уж нарисовался этот янки, вылет точно можно переквалифицировать в боевой.
А техника у них, что бы там ни говорили, на уровне. Невидимые технологии, конечно, ерунда — всё мы видим, хоть бы и этого «Буша». Вон как на экране отсвечивает. А насчёт остального скажу — нормально сделано. Тот же «Буш», словно и не космический корабль, а самолёт с подрезанными крыльями. Говорят, на нём можно и без скафандра летать. Даже специальное устройство, чтобы справлять нужду, имеется. Куда моему жестяному скафу с этим красавцем тягаться?
Такой шаттл, чтобы запустить в космос, нужно сначала поднять на самолёте-носителе в стратосферу. Сам по себе он только приземляется. Астронавт полетал-полетал, а к вечеру домой, кофе пить да жену любить. Обзавидуешься. Но кто понимает, сразу скажет — бестолковая это красота, и удобства бестолковые. Случись большая заварушка, не взлетят носителяи, их аэродромы — наша первейшая цель. Отсюда, из космоса, все, как на ладони. Да и сами шаттлы в атмосфере едва поворотливей коровы — на один зубок для ПВО. Потому наши от подобных космических самолётиков и отказались, решили не тратиться на «Спирали», а делать то, что лучше получается — орбитальные станции. На орбите поди-ка, достань. А если к каждому «Алмазу» таких скорлупок, как моя три десятка пристыковано? А самих «Алмазов»… Ладно, опять разговорился.