Предатель, на то он и предатель, чтобы поддаваться нажиму чужой воли. Едва Маслов выступил из строя, как по кивку маршала два спецназовца скрутили майору руки за спиной и заковали запястье в наручники. Два пистолета у Маслова отобрал уже сам маршал. Орлова, у которого были все ключи от боксов и кабинетов бункера, пока не трогали, но спецназовец как бы по-дружески положил руку ему на плечо. Маршал пристально заглянул Малову в глаза. Зрачок майора был круглый, как у всех нормальных людей.
— А ну, сучёнок, глянь-ка на солнце!
Маршал ткнул его стволом пистолета под подбородок. Диаметр зрачка не изменился.
— Ты, докторша-красотка, у нас одна с чистыми ручками. Обследуй-ка его глазки, девонька. А то, не дай бог, трахома на югáх свирепствует.
Женщина-военврач продезинфицировала свои пальцы, потом провела влажной ваткой по векам пациента и осторожно оттянула их:
— Так у него же контактные линзы!
— Сымай их, милая, не бойся. И поверни его личиком к солнышку.
Зрачок в форме четырёхконечной звезды вытянулся сначала в ромб, потом в розу ветров, а затем в кошачью щёлочку. Охранники маршала были ещё те бугаи, но щуплый Маслов вырвался и кинулся головой в пропасть. Двести метров хоть и не слишком глубоко, но для падающего человека — запредельно.
— Это тебе за моего Сашку, падло… И за сожранных русских детей.
— Неужто фригил? — ахнула военврач.
— Одним гадом меньше стало, — сплюнул в пропасть старый маршал. — Нет, не одним.
Начтехчасти бункерам комендант, Сашкин однокурсник дружок, кинулся в пропасть вслед за Масловым. Ещё четверо офицеров и генерал вырвались из строя и прыгнули ласточкой в пропасть.
— Для гадов невелика потеря. В Москве в генштабе ещё на развод немало русоедов осталось. Но какая сплочённость и самоотверженность! Какая преданность идее сверхнасилия! Почти что французы-эсэсовцы в рейхсконцелярии Гитлера подчас штурма.
— Чем отважней враг, тем достойнее победа, — сняла резиновые перчатки подполковник медицинской службы.
— Твоя правда, дочка.
12
— Товарищ маршал — группа вертолётов с севера!
— Это наши «Ми́шки» летят за нами.
Старый маршал не удивился, что не у всех офицеров и генералов лица просияли от радостной вести. Предательство давно вошло в плоть и кровь «дорогих россиян» ещё с эпохи Великой Ельцинской революции, когда русский народ предал сам себя.
Три винтокрылые машины с вертолётоносца «Каспий» зависли над землёй. Выпустили канаты, по ним скользнули на землю десантники-морпехи и второй пилот одного из вертолётов в комбинезоне и шлеме с зеркальным забралом. Морпехи заняли странную позицию — их автоматы были направлены почему-то на тех, кого он прилетели спасать. Пилот (в закрытом-то шлеме!) отдал честь маршалу, гнусаво представился и отрапортовался, размахивая большим бумажным пакетом с пятью сургучными печатями. Слов его никто не смог разобрать — приземляющиеся вертолёты ещё шумели движками. Пилот схватил маршала за руку и повлёк за собой к овальному входу глинобитного мавзолея-мазара какого-то святого шиита. Мазар был старый и заброшенный. Формой напоминал яйцо со срезанной тупой стороной. Половина лазурных плиток на нём облетела. Внутри полутёмного помещения пилот отшвырнул пакет с печатями. Маршал понял, что это была просто отвлекающая «кукла».
— Что, старик Окопыч, махнём не глядя форменкой? Только побыстрей, а то турки на хвосте у нас висели, еле оторвались и пустили по ложному следу, как лиса хвостом собакам в одну сторону машет, а сама бежит в другу. Радиоэлектронная борьба, сам понимаешь.
Окопычем когда-то называли Игоря Прокоповича только его любимые слушатели академии генерального штаба.
— Петро?! — узнал он в пилоте генерала Дорошенко.
— Так точно, только давай без объятий, если не хочешь превратить моих морпехов в крошево. Раздевайся и надевай мой комбинезон. Ковальчук!
Из тандыра, где пекли поминальные чуреки, высунулась темная фигура.
— Тута я, тащ генерал!
— Молодца! Доставишь маршала до пункта назначения.
— Есть, — с ленцой протянул пилот в комбинезоне. — Инструктаж уже прошёл. Доставим с ветерком!
— Тут через двадцать минут начнёт темнеть, а пока доберётесь по подземному кудуку до своей вертушки, взлетишь в полной темноте. То, что надо… Ты же надземка-невидимка, Ковальчук, — болтал скороговоркой генерал, переодеваясь в маршальский мундир. — За полтора километра вниз под горку за высоким дувалом, Окопыч, тебя ждёт углепластиковая стрекозка, незримая для радаров. Ковальчук тебя доставит до Ашкадских пещер, откуда тебя сам чёрт не выцарапает. Самая надёжная база у нас в Передней Азии.