Еще раз о механизме формирования умеренного яканья в русском языке
Возникновение умеренного яканья традиционно принято объяснять наслоением недиссимилятивного аканья-яканья на окающую модель владимирско-поволжского типа. Эта гипотеза, предложенная Е. Будде [Будде 1896], получила дальнейшее развитие и обоснование в работах В. Н. Сидорова [Сидоров 1951; 1966].
Как полагал Е. Будде, а вслед за ним и В. Н. Сидоров, современные диалекты с умеренным яканьем (по крайней мере, та их часть, которая расположена на границе с окающими владимирско-поволжскими говорами) были изначально севернорусскими[1] говорами с произношением [о] перед твердыми согласными и [е] перед мягкими на месте как *е и *ь, так и *ě (т. е. н[ʼо]су́, в[ʼо]ла́ и в л[ʼо]су́, р[ʼо]ка́ при н[ʼе]си́, р[ʼе]ки́). Под влиянием акающей модели, в которой безударное [о] отсутствует, в этих диалектах любое [о] заменилось на [а], в том числе и после мягких согласных, а [е] заменилось на [и] перед мягкими: т. е. н[ʼа]су́, в[ʼа]ла́ и в л[ʼа]су́, р[ʼа]ка́ при н[ʼи]си́, р[ʼи]ки́. «В результате образовался говор, представляющий собой по существу акающий слепок, отлитый по окающей модели» [Сидоров 1966, 105].
Гипотеза В. Н. Сидорова была признана Р. И. Аванесовым, который писал: «Несомненна доказанная В. Н. Сидоровым генетическая связь ёканья с умеренным яканьем» [Аванесов 1974, 166]. Однако Р. И. Аванесов не распространял ее на говоры Тульской группы южнорусского наречия, считая, что в их истории существенную роль сыграло влияние говоров Москвы и Подмосковья: «В процессе этого влияния в тульских говорах появилось умеренное яканье, заменившее собою диссимилятивное, а также некоторые другие черты, по которым они отличаются от курско-орловских и рязанских, сближаясь со средневеликорусскими говорами центра» [Аванесов 1974, 229].
Сам В. Н. Сидоров в своих построениях также имел в виду только те среднерусские говоры, в истории образования которых севернорусская основа прослеживается также и в целом ряде других черт. Однако впоследствии предложенный В. Н. Сидоровым способ интерпретации умеренного яканья стал универсальным. Так, Н. Б. Париковой удалось обнаружить следы «первичного умеренного яканья» — переходной, по мнению В. Н. Сидорова, модели от ёканья к яканью — в виде отдельных случаев произношения предударного [а] между мягкими согласными в соответствии с этимологическим *а (типа [глʼадʼа́тʼ]) в тульских говорах, и она сочла возможным распространить гипотезу В. Н. Сидорова и на эти, южнорусские по своей основе, говоры [Парикова 1961].
Карта №3 ДАРЯ подтверждает, что примеры с предударным [а] на месте *а перед мягкими встречаются на всей территории умеренного яканья, в том числе, и на тульской, и на рязанской территории; но достаточно ли этого для того, чтобы видеть здесь отражение системы вокализма с различением предударных гласных?
Гипотеза В. Н. Сидорова основана на презумпции, которую, как нам кажется, нет оснований считать неоспоримой: сторонники ее исходят из того, что обусловленность качества гласного твердостью или мягкостью последующего согласного — это исключительное свойство только окающих моделей вокализма. Однако коартикуляционные явления, выражающиеся в наличии [и]‑образных фаз у гласного в соседстве с мягкими согласными, свойственны и акающим говорам тоже; по существу, это свойство всех диалектов русского языка с сильно выраженной палатализацией согласных; и ничто не мешает предположить, что формирование некоторых типов акающего вокализма могло основываться на том же принципе, если такое их объяснение оказывается более простым и непротиворечивым. Это избавляет от необходимости искать «прямых предшественников» умеренного яканья только среди окающих моделей вокализма. Приписывать влияние мягкости согласного на предшествующий гласный исключительно говорам севернорусского наречия нет оснований; хотя, разумеется, оно имеет разное — и «качественно», и «количественно» — проявление в разных говорах русского языка.
Одним из аргументов, используемых В. Н. Сидоровым для доказательства «окающей» основы умеренного яканья, является сходство реакции предударного гласного на последующее сочетание твердого согласного с мягким. Анализируя произношение гласных перед сочетанием твердого согласного с мягким, в том числе, и в ударном слоге, В. Н. Сидоров склоняется к фонетической интерпретации общерусского чередования [о] // [е] в ударном слоге ([сʼо́стры] // [сʼе́стрʼинскʼий]) и диалектного — в предударном: [сʼостра́] // [сʼестрʼе́] в окающих говорах и [сʼастра́] // [сʼистрʼе́] в умеренно-якающих. Но при этом окончательный его вывод — о том, что наличие этого чередования в исследованных им говорах свидетельствует о северной основе умеренного яканья — представляется неожиданным, поскольку те самые факты, которые приводит В. Н. Сидоров, говорят о том, что это явление общерусское, а не локальное. Думается, что одинаковую реакцию предударного гласного на мягкость последнего согласного в консонантной группе следующего слога, которая наблюдается и в окающих, и в умеренно-якающих говорах, следует интерпретировать как общий принцип устройства их фонетической системы, а не как свидетельство того, что одни говоры (окающие) послужили основой для формирования других (умеренно-якающих).
1
В современной лингвогеографии их принято относить не к севернорусскому наречию, а к среднерусским говорам [Захарова, Орлова 1970].