А значит пора вставать, приводить в порядок себя и одежду, а после приступать к делам.
— Живее! — закричала Мери, — чего вы каждое утро, как заново! Быстро поднялись и сделали все свои дела. У вас пять минут!
Она строго оглядела всех и добавила:
— Кто опоздает, того высажу при первой же остановке!
И вышла за дверь, как обычно хлопнув ею с диким грохотом.
Я затягивать со сборами не стала, потому сразу побежала до кухни, чувствуя нетерпение в собственной голове. Меня ждало столько нового и необычного! А ещё сегодня, наконец, увижу весь состав и даже офицеров! Интересно, они такое же шумные, как вчерашние рядовые солдаты?
— Ты? — поприветствовала меня Веста, — спала хоть, немочь? И волосы длинные! Прячь под косынку, а лучше под платье!
Противиться ей я не стала, потому сделала, как велено, и подошла к столу, за которым мы сидела вчера.
— Бери гречу и сыпь в кастрюлю, — началась у нас работа, — меру знаешь? Половину сыпь, кто ж тебя мере то научит?!
Её ворчания вызвали на моём лице улыбку, и быстро выполнила поручение. Через несколько минут пришли сонные и хмурые девушки, я помешивала длинным ковшом кашу, в которую Веста насыпала странные порошки, которые называла приправами. Особенно мне запомнились перец и соль. И если про последнюю я слышала, то вторая показалась мне совсем странной и незнакомой — в чём вкус чёрного неприятно пахнущего порошка?
— Дурёха, — в кои то веки улыбнулась повариха, — кто ж его просто так ест? Добавляют в блюда немного! Для запаха, видишь! — она сунула мне под нос ложку со сваренной кашей, — попробуй, ну!
Стоило ей, наверное, сказать, что эту крупу я видела только у лавочников и в маленькой коробочке в кухне сестры, потому и вкуса не знала. Как с перцем, так и без него.
— Вкусно? — спросила она.
Я смогла только кивнуть, потому что и в самом деле было вкусно. Необычно, но очень приятно. Живот забурчал от вкусного запаха, и я рассмеялась — в душе было слишком много той самой радости. Меня ждало практически чудо впереди. Каждый день. Один за другим.
Хорошего настроения не сбило даже новое, но предсказуемое отношение девушек ко мне: я вмиг стала для них невидимкой, будто я не замечала их злых взглядов исподлобья в те моменты, когда им казалось, что я не вижу. Слишком яркая перемена для тех, кто ещё вчера интересовался моей историей. Но даже так — я старалась не обращать на это внимания, сперва помогая поварихе мелкими поручениями, а после, стоя у небольшого окошечка в столовую, из которого доносился такой ярый шум голосов и смеха мужчин, что даже нежелающая мириться с моим присутствием Нюра жалась рядом со мной, лишь бы разглядеть всех повнимательнее.
На самом деле это были обычные крикливые солдаты, которые сидели и ели разносимую еду, шутили и смеялись так, будто за тяжёлыми окнами не полыхал рассвет, а они не поднялись с кроватей несколько минут назад.
— Офицеры там, — Нюра указала за отдельный столик с мужчинами более старшего возраста, — старые все.
Она скуксилась и вновь обратила своё внимание к обычным солдатам.
— Нюрка, а ну брысь! — зашипела на неё Веста, — не мешай Лушке работать! Я куда тебя поставила?
Девушка нехотя выпрямилась — окошко с двумя деревянными створками было почему-то на уровне пояса, обозленно и ревниво зыркнула на меня и вернулась к мойке тарелок.
Я же уставилась на яркий алый рассвет, который лично для меня был намного интереснее, чем все эти мужчины, их звания и красота с возрастом. Я мечтала сейчас сидеть напротив окна и видеть то, что было в какой-то мере непозволительно сейчас для меня.
— Лушка, не спи! — окликнула меня Веста, — пришла первая и уснёшь первая?
Я улыбнулась ей, кивнула, даже не расслышав первые слова, сказанные мне, и продолжила подавать еду для разносчиков. С ними сегодня всё было тоже интересно, потому что одним из них был унылый Джеки, увидевший у раздаточного окошка меня, а вторым… Уил, к сожалению полного имени я вспомнить не смогла. И если первый мне только с утра кивнул, то второй заговаривал со мной каждый раз, как подходил близко.