— Без обещанных мин. Выследили нас полицаи, и немцы неожиданно нагрянули на лагерь. Едва успел людей унести, а склад с минами и взрывчаткой карателям достался. Понес наш отряд большие потери и в людях. Мы хотели поправить дело нападением на немецкий склад боеприпасов, среди которых была и взрывчатка, — переведя дух, продолжает Голова. — Но и тут нам не повезло. Пока изучали обстановку и подступы к этому складу, немцы погрузили его на машину и увезли в сторону фронта. Что теперь делать, сам не знаю…
Щедрову хочется сказать: «Чертовски подвели вы нас, товарищ Голова», — но вместо этого произносит успокаивающе:
— Что поделаешь, на войне как на войне, особенно на партизанской. Конечно, мины нам сейчас вот как нужны! — проводит он ладонью поперек горла. — Вчера пошел под откос первый фашистский эшелон. Подорвался на минах, установленных саперами на перегоне Вязы — Чичково перед отходом наших войск. Теперь бы снова заминировать этот участок. Не дать им возможности подбрасывать по железной дороге войска на Москву.
— А они разве уже близко от Москвы?
— Километрах в трехстах, но рвутся изо всех сил. Мой радист хорошо знает немецкий. Они теперь во всех своих передачах говорят о взятии Москвы как о решенном деле. Гитлер объявил уже, что устроит на Красной площади смотр своим войскам.
— Да никогда этому не бывать! — возбужденно восклицает Голова. — Пусть не треплются гады проклятые! А взрывчатку мы вам раздобудем. Я уже обо всем в штаб партизанского движения сообщил. Не избежать теперь нахлобучки, но взрывчатку они вам обязательно пришлют…
— Боюсь, что сейчас это не так-то просто, — вздыхает Щедров. — Вам ведь заблаговременно ее забросили, а нам теперь через линию фронта придется ее переправлять. Самим надо бы что-то предпринять.
— Уж который день ломаю над этим голову. По шоссейным дорогам все время идут разные грузы. Мои разведчики сообщают, что на многих машинах ящики с минами и взрывчаткой. Атаковать бы какую-нибудь из автоколонн — так ведь сил маловато. А у них на каждой машине охрана. Да и машины на таких скоростях идут — разве их остановишь?
— А что, если заминировать какую-нибудь дорогу? — спрашивает старший сержант Кручина, присутствующий при разговоре Головы с Щедровым.
— Это облегчило бы задачу, но чем? — спрашивает Голова. — Даже толовой шашки ни одной нет, не говоря уже о минах.
— Ну, для такого дела у нас найдется кое-что, — усмехается Кручина.
— Да и не только в этом загвоздка, — почесывает голову командир партизанского отряда «Гитлер капут!». — Нет у меня опытных минеров. Мост взорвать или грунтовую дорогу — это мы можем. А вот шоссе с асфальтированным покрытием не пробовали пока. Не успели как следует обучиться этому искусству…
— Придется, значит, помочь, — решает Щедров. — Я командирую к вам временно старшего сержанта Кручину. Он у нас почти академик по части минирования.
— И Дмитрия, — подсказывает Кручина. — Ему в самый раз теперь теоретические познания боевой практикой закрепить.
Щедрову очень не хочется отпускать Дмитрия. Не будь он его племянником, не пустил бы. А так мало ли что могут подумать… Да и не столько другие, сколько сам Дмитрий.
— Ну что ж, не возражаю, — говорит он вслух. — Собирайся и ты, Дмитрий.
Участок лесной дороги, по которой идут обычно немецкие военные грузы в сторону фронта, старший сержант Кручина изучает почти полдня. Его сопровождает Дмитрий Щедров. Выбрав наконец подходящее место, сапер спрашивает своего помощника:
— Как думаешь, почему именно тут?
— Потому, наверно, что асфальт здесь потрескался, и если вынуть какой-нибудь кусок…
— Умница! — хвалит его Кручина. — Но не столько вынуть, сколько положить его потом так, чтобы незаметно было. А теперь нужно ночи дождаться. Ночью они не решаются ездить по таким дорогам.
— А как мы узнаем, что в машинах будет именно тот груз, что нам нужен?
— Об этом не беспокойся. Это нам сообщат партизанские разведчики из Слободы.
— И еще один вопрос можно?
— Сейчас спрашивай сколько угодно, а вот начнем работать — ни звука.
— Ну, допустим, мы все поставим…
— Почему «допустим»? — недовольно перебивает его Кручина. Он теперь строг.
Дмитрий понимает: не учеба, а боевая операция, — все должно быть четко, кратко, точно.
— Когда мы все установим, — поправляется Дмитрий, — мины взорвутся под первой же машиной. А она может оказаться и не той, что нам нужна.
— Это верно. Может оказаться и цистерной с горючим, а вам нужна с минами или взрывчаткой. Вот когда войдет такая, тогда и мина наша сработает. Каким образом? Вспомни ка, что я тебе говорил об управляемых минах?