Теперь все зависит от того, как станет действовать Кручина. А он, сообразив, почему не произошел взрыв под второй машиной, пропускает третью через свою мину, не выдергивая из нее чеки. Расчет его верен: взрывная волна второй мины, сработавшей теперь под тяжестью ската наехавшей на нее третьей машины, сбрасывает ее в кювет. А четвертый, с трудом заторможенный грузовик, уже юзом наползает на мину старшего сержанта.
Все происходит так быстро, что растерявшиеся гитлеровцы не успевают ничего предпринять. А в воздухе уже свистят партизанские пули. Оставшиеся в живых солдаты торопливо вываливаются из машин. Их страшат теперь не столько партизанские автоматы, сколько угроза взрыва груза в горящих кузовах изувеченных грузовиков.
13
Старший оперативный уполномоченный железнодорожной милиции капитан Арефьев вот уже полчаса наблюдает, как осторожно ходит гитлеровская охрана по полосе отвода, пролегающей по обе стороны от железнодорожного пути. За время работы в милиции он не раз следил за подозрительными лицами и хорошо разбирался в походках. Даже самый опытный и хладнокровный преступник никогда не ходит свободно, естественно. Всегда ощущается в его движениях какая-то скованность, настороженность.
Да, но то преступники, а гитлеровцы ведь чувствуют себя тут хозяевами. Им-то чего опасаться?..
И все-таки ходят они по нашей земле как-то не так… Особенно эти, за которыми наблюдает сейчас Арефьев. Почему все время по одной и той же тропке, осторожно ступая след в след, будто по глубокому снегу? Один, поскользнувшись, даже руки и стороны выставил, чтобы сохранить равновесие. Похоже, что боятся оступиться…
«Так ходят по минному полю, — заключает капитан. — Значит, немцы заминировали тут подступы к железнодорожному пути. Непременно надо уточнить, какие же участки, не все же подряд…»
Укрываясь за густым кустарником, Арефьев крадется вслед за охраной, идущей цепочкой вдоль пути. Постепенно ему становится понятным принцип минирования полосы отвода. В основном это участки, примыкающие к насыпям.
«Значит, немцы хотят преградить нам подступы к ним, — размышляет капитан. — Наши мины на насыпях куда опаснее, чем на ровных площадках. Тут, если уж шарахнет, то все полетит под откос…»
Капитан достает блокнот и набрасывает в нем схему железнодорожного перегона с заминированными участками. Делает это он с той же тщательностью, с какой еще совсем недавно чертил план места происшествия.
Выслушав доклад Арефьева, Щедров с досадой покачивает головой.
— А мы с Кручиной именно этот участок облюбовали. Неужели придется от него отказаться?
— Зачем же, товарищ командир? — спокойно произносит Кручина. — Спасибо надо бы гитлеровцам сказать, что они его заминировали.
— С какой же это стати нам их еще и благодарить? — досадует на неуместную шутку старшего сержанта Михаил Миронович.
— А как же не поблагодарить?.. — улыбается Кручина. — Они ведь создали отличные условия для осуществления нашего замысла.
— Ну знаешь ли!.. — начинает злиться Щедров. — Не время сейчас для шуток…
— А я и не шучу, товарищ командир. Зачем они, по-вашему, мины там поставили?
— Как зачем? Чтобы от нас обезопаситься.
— Вот именно! А раз так, будут ли они патрулировать тот участок?
— Тогда вроде ни к чему было его минировать…
— И опять я вынужден воскликнуть: вот именно! И в том случае, если мины с того участка снять, разве не будет он для нас самым безопасным местом?
— Да, пожалуй, — улыбается теперь и Михаил Миронович. — Ну и хитрец же ты, сапер!
— Такая уж у нас, саперов, воинская специальность, товарищ командир, — не без гордости произносит старший сержант. — Без хитрости, а вернее, без сообразительности грош была бы нам цена.
И опять в непроглядной ночной тьме лежат рядом на влажной после недавнего дождя земле старший сержант Кручина и Дмитрий Щедров. Сегодня нужно работать молча. Малейший звук может привлечь внимание охраны. Жандармы, правда, не задерживаются тут, не поднимаются на насыпь и не осматривают шпал и рельсов. Проходят только по не заминированной тропке к соседнему участку.
Прежде чем идти на ночное задание, Кручина не один час тренировал Дмитрия, обучая его о6езвреживать немецкую противопехотную мину.
— Скорее всего, они заложили там именно эти мины, — убежденно говорил старший сержант. — Они у них самые коварные. Ну а если не эти, тогда либо итальянские, либо венгерские — и те, и другие осколочного действия. Образцов этих мин у меня нет, и обезвреживать я буду сам. Без тренировки это опасно.