Штралендорф останавливается, подыскивая нужные ему слова, а Вольф, поняв затруднение подполковника, завершает его мысль:
— Моховик помогал партизанам поставить мины в церкви после того, как она была разминирована и тщательно проверена немецкими саперами.
Константин понимающе кивает головой, негромко приговаривая:
— Это точно… Он это мог…
— А для того, чтобы уличить Моховика в преступной связи с партизанами, — продолжает Вольф, — вы должны помочь нам обнаружить тайник с запасами мин, взрывателей и взрывчатки,..
— Русского производства, — добавляет Штралендорф.
— Без вашей помощи, господин обер-лейтенант, это будет нелегко, — вздыхает Константин.
— Мы поможем вам, Ракитин, — обещает ему Вольф. Повернувшись к Штралендорфу, он произносит по-немецки: — Вы теперь сами видите, господин подполковник, какой это парень. Понимает все с полуслова. Ему не надо ничего разжевывать. Нам просто повезло, что попался такой толковый парень. — Мы вам все это не сегодня завтра подбросим, — снова обращается Вольф к Ракитину. — А потом в этот тайник нужно будет завлечь каких-нибудь партизан или сочувствующих партизанам, чтобы мы могли их там накрыть. Вы понимаете меня, Ракитин?
— Понимаю, господин обер-лейтенант. Только где найти таких дураков-партизан, которые сами бы…
— Но ведь я же сказал — необязательно партизан.
— Единственный настоящий дурак, которого можно завлечь куда угодно, лишь бы там предполагалась выпивка, это наш начальник полиции. Но он, как я уже вам докладывал, не настоящий партизан…
— Каждый русский есть потенциальный партизан! — повышает голос Штралендорф. — И не будет большой ошибка считать Моховик настоящий партизан. И еще кто-нибудь с ним в компания. Этот дед Харитон, например …
— Ну что вы, господин подполковник! Какой из деда Харитона партизан? Он и при советской-то власти больше всех критиковал тут всех. Его даже председатель райисполкома обзывал контрой. Типичный монархист! А вот некоторые дружки-собутыльники нашего начальника полиции…
— Бывшего начальника полиции, — поправляет его Вольф.
— Вот они вполне могли бы сойти за партизан. Их с помощью спиртного легко заманить куда угодно.
— Ну вот и давайте их, — соглашается Вольф, переглянувшись с подполковником.
— А настоящих партизан вы не смогли бы? — спрашивает Штралендорф.
Ракитин задумывается, потом не очень уверенно произносит:
— Если взрывчатки и прочих подрывных принадлежностей будет много, то это может привлечь и настоящих. Им сейчас взрывчатка очень нужна. А если она будет тут где-то у нас припрятана, я распущу о том слушок с таким расчетом, чтобы он дошел до партизан, и попытаюсь их сюда заманить. Только вы дайте указание, чтобы комендант станции помог мне в этом. Может быть, придется кого-нибудь из них на работу устроить — здесь в поселке или у него на станции, — так чтобы он не очень их проверял. Почему я это говорю? А потому, что иной раз просятся на работу беженцы из других сел, но ведь мы только надежных рекомендуем. Остальных или в полицию забираем для выяснения личности, либо гоним в шею, подальше от станции и поселка.
— Ну что ж, в порядке исключения это можно будет разрешить, — говорит Вольф, снова переглянувшись с Штралендорфом и заметив его одобрительный кивок. — Мы дадим военному коменданту необходимые указания. А когда партизаны… желательно все-таки, чтобы это были настоящие партизаны…
— Понимаю вас, господин обер-лейтенант, я постараюсь…
— А когда партизаны попытаются захватить взрывчатку, вы должны дать нам знать об этом через военного коменданта.
— Желательно также, чтобы вы дали нам знать об этом бэйзейтен, — добавляет Штралендорф.
— Заблаговременно, — переводит немецкое слово Вольф.
— Слушаюсь, господин подполковник! Мы и сами бы все это провели, но, конечно, лучше, если примете в этом участие вы лично или господин обер-лейтенант. Правильно я вас понял?
— Правильно, — утвердительно кивает головой под полковник.
А потом, когда Штралендорф с Вольфом идут на станцию, подполковник уточняет свой замысел:
— Если мы с вами, Вольф, накроем партизан со взрывчаткой, это произведет впечатление не только на штурмбаннфюрера Бауэра.
— Да, пожалуй, — без особого энтузиазма соглашается с ним Вольф. Ему не очень улыбается перспектива личного участия в захвате партизан, которые, конечно, будут вооружены и без боя не сдадутся.
— К тому же тайник со взрывчаткой, — продолжает развивать свою мысль Штралендорф, — который мы с вами захватим, будет лучшим доказательством больших возможностей местных партизан. С таким количеством взрывчатых веществ они смогли бы взорвать церковь и не зарывая свою мину на большую глубину. Да еще если бывшего начальника местной полиции обвинить в содействии этим партизанам, наша версия будет абсолютно бесспорной.