К столу Ленина примыкал другой — длинный и широкий, накрытый скатертью с бахромой, за ним сегодня сидели члены Совнаркома и приглашенные на заседание — их было человек шестьдесят.
— Александр Дмитриевич, приготовили? — спросил Ильич.
Цюрупа вынул из портфеля бумаги.
— Написал, как сумел, поправите, если что…
— Читайте, читайте. — Ленин взглянул на лежащие на столе часы. — Десять минут хватит?
Цюрупа кивнул и начал:
— «Война, вызванная борьбой между капиталистами из-за дележа их грабительской добычи, привела к неслыханной разрухе. Преступная спекуляция и погоня за наживою, особенно в среде богатых классов, обострила еще более эту разруху, довела до мучений голода и безработицы сотни тысяч и миллионы людей. Необходимость чрезвычайных мер для помощи голодным и для беспощадной борьбы с спекулянтами побуждает Рабочее и Крестьянское правительство установить, как закон Российской Республики, следующие правила…»
Присутствующие слушали Цюрупу с большим вниманием. Цюрупа предлагал текст обращения к гражданам России. Ленин вслушивался в его слова, будто взвешивая каждую фразу. Да, здесь все необходимо. В обращении обстоятельно и подробно излагается положение дел в стране. Партии нечего скрывать от народа, она просит трудящихся помочь в борьбе с голодом — этим злейшим врагом Советской власти…
Цюрупа перечислял конкретные меры, о которых он предварительно советовался с Лениным:
«Надо ввести в стране продовольственную диктатуру».
«Организовать продовольственные отряды. Без помощи рабочих компрод есть нуль».
«Найти новую форму организации крестьянских масс, главным образом бедняков. Они разыщут кулацкий хлеб, помогут его вывезти, затем объединятся в товарищества по совместной обработке земли».
Цюрупа сказал:
— Прошу дать чрезвычайные полномочия нар-компроду. Прошу решительно отстранить всех, кто мешает, кто не хочет работать.
Участники заседания насторожились: о каких мерах говорит Александр Дмитриевич? Кто и что мешает? Пусть объяснит.
— Многим не нравится хлебная монополия, — продолжал Цюрупа. — Однако у нас нет другого выхода. Московские продовольственные органы помимо нас засылают своих агентов в губернии для закупок хлеба по завышенным ценам, и это губит дело. Я знаю: мне будут возражать московские руководители, они настойчиво атакуют не только меня, но и Совнарком. Товарищи Рыков и Каменев требуют сместить наркомпрода, а иные даже советуют предать меня суду: я, дескать, не даю москвичам хлеба. Дело нужно делать централизованно, прекратить хаос.
— Раз сами не справляетесь, почему другим не даете заготавливать хлеб? Можно заплатить и дороже, если голод, — посыпались реплики.
Но Ленин сказал:
— Все это необоснованные обвинения. Продолжайте, Александр Дмитриевич. Если предавать суду вас, то заодно надо и нас, ЦК. Ведь мы делаем одно общее дело. Я считаю, что следует вынести специальное постановление: «Совет Народных Комиссаров утверждает политику комиссариата продовольствия как политику Совета Народных Комиссаров». Кто за, прошу голосовать. Большинство.
Быстрое и решительное заступничество Ленина приободрило Цюрупу. Он продолжал:
— Мы победим лишь в том случае, если создадим дисциплинированный и всеобъемлющий продовольственный аппарат. Цены на хлеб поднимать нельзя. Если поднять — крестьяне хлеб не повезут, а, как при Керенском, будут ждать дальнейшего повышения цен. Вятский подкомитет поднял цены в два с половиной раза и остался без хлеба. В Харькове Центральная рада отменила хлебную монополию, и теперь там пуд хлеба стоит четыреста рублей… Я подготовил декрет о монополии хлебной торговли. В нем предусматривается другая мера борьбы с саботажем кулаков: в случае обнаружения у кулака хлеба, не заявленного к сдаче, половину стоимости следует выплатить тому, кто указал ка сокрытые излишки…
— Это уж слишком! — возразил Рыков. — Такой декрет издавать нельзя!
— Почему нельзя? — вмешался Ленин. — Надо еще внести в декрет положение о том, что трудящиеся, неимущие и не имеющие излишков крестьяне должны объединиться для беспощадной борьбы с кулаками.
— Считаю, что необходимо дать чрезвычайные полномочия наркомпроду, — продолжал Ленин. — Вы, Александр Дмитриевич, должны стать хлебным диктатором. Подготовьте, пожалуйста, соответствующее постановление, — заключил Ильич.