— Знают! — хором ответили бойцы.
— И матери не против?
— Не-ет! — раздался дружный ответ.
— Голод не тетка, — солидно пробасил кто-то.
Цюрупа покачал головой. Ой ли? Наверное, многие просто сбежали из дому. Можно ли на них положиться? Не рано ли начинают они свой революционный путь?
— Где ваш отец? — наугад спросил он паренька.
— На фронте, товарищ нарком, — гордо ответил паренек.
Ну да, конечно, их отцы на фронтах, а может быть, некоторые уже погибли. И теперь они, единственные кормильцы в семьях, едут за хлебом… Что делать? Распустить по домам? А кто же будет заготавливать хлеб? А разве сам он, Саша Цюрупа, в свои шестнадцать лет не начинал революционную деятельность с опасностью для жизни? А на много ли старше один из его сыновей, Митя, который сражается в рядах Красной Армии?
— Ну, раз отцы и матери благословляют вас на борьбу за хлеб, благословляю и я, — сказал со вздохом Цюрупа. — Помните, что вы едете в опасные районы, где хозяйничают кулаки, бандиты батьки Махно. Будьте осторожны. Основной ваш помощник — беднота, не обижайте и середняка — только так вы сможете получить хлеб.
Тут Цюрупа вспомнил об одном печальном сообщении, недавно поступившем в наркомат. Где-то в хлебном уезде активно работал продармеец Николай Захаров. Немало подвод с зерном он отправил на ссыпной пункт. Белобандиты подстерегли Николая и зверски расправились с ним — изрубили на куски и присыпали зерном: на, мол, ешь, комиссарик!
Сказать ребятам или нет, не пугать их? Все же следует предостеречь их.
— Не скрою, одного такого семнадцатилетнего паренька, Николая Захарова, белобандиты зарубили, так что держите оружие наготове… Может, кто передумал ехать? Еще не поздно, мы в обиде не будем. — Цюрупа испытующе посмотрел на ребят.
— Едем! Все едем! — закричали бойцы. — Отомстим кулакам за продбойца Николая Захарова!
— Ну хорошо. Помните слова Ленина: продовольствие — задача номер один. Получайте мандаты…
«Аршинные мандаты» — так продбойцы назвали удостоверения, выдаваемые им за подписью Цюрупы. Они содержали целые инструкции, потому были такие длинные. Нарком продовольствия предлагал всем организациям и должностным лицам оказывать продбойцам всяческое содействие, грузить, перевозить продовольствие вне всякой очереди и т. д. и т. п.
Продотряды сыграли важную роль не только в борьбе за хлеб, но и в укреплении Советской власти в деревне. Они вывозили хлеб, отвоевывали его, сражаясь с бандами, строили мосты, улучшали дороги, помогали бедноте налаживать хозяйство. Продотрядовцы опирались на бедноту, на батраков, которые сами голодали и ненавидели кулаков-мироедов.
11 июня 1918 года был принят декрет об организации и снабжении деревенской бедноты.
Волостные и сельские комитеты бедноты, созданные при местных Советах, при участии продработников распределяли хлеб, промышленные товары, сельхозорудия, содействовали продотрядам в изъятии хлебных излишков у богатеев. Комбеды просуществовали недолго, в дальнейшем слились с Советами. Они были чрезвычайной мерой в тот период, боевыми помощниками партии и правительства в борьбе за хлеб.
Не только заготовители хлеба ехали в деревни. Через некоторое время после собрания на Кузнецком мосту Цюрупа попросил фабзавкомы питерских и московских предприятий отобрать самых лучших мастеровых, способных наладить в деревне молотилку, пустить локомобиль. В помощь комбедам создавались специальные рабочие отряды, которые в деревнях могли бы ремонтировать плуги, бороны, грабли, веялки.
Однажды в зале наркомата собрались токари, кузнецы, слесари, клепальщики, даже сталевары — члены таких рабочих отрядов.
— Помните, что вы посланцы рабочего класса, — обратился к ним Цюрупа. — Обслуживайте деревню хорошо, и не только бедноту, средний крестьянин колеблется, он готов примкнуть к нам, поддержать нас. Чините и ему инвентарь, это очень важно. И конечно, не забывайте о заготовках хлеба. Действуйте с умом, без применения силы. Вот послушайте, что вам расскажет мастеровой человек, начальник рабочего отряда, член исполкома Моссовета Сергей Михайлович Бирюков.
Из-за стола поднялся плотный, черноволосый, пожилой рабочий, доложил:
— Поставили мы шестнадцать крытых токов, помогли крестьянам обмолотиться, запустили общественную мельницу, крупорушку, перековали всех лошадей в округе, починили телеги, плуги…
— И даже оркестр создали, — подсказал Цюрупа.
— Ну да, была и музыка, — оживился Бирюков. — Небольшой, конечно, оркестр — две трубы, барабан и скрипка… Однако играли. Кто, значит, не хотел сдавать излишки хлеба по твердым ценам, тому играли похоронный марш. А кто сдавал хлеб — встречали «Интернационалом». А что? Очень даже помогало, мужики боялись похоронного марша…