После второй отсидки в тюрьме Цюрупа уехал подальше от родных Алешек и Херсона, в приволжский город Симбирск. Туда же вскоре приехали его товарищи по херсонской социал-демократической организации — Осадчий, Гудзь, Задорин… С ними стало не так одиноко. Поселились все в одном доме, жили коммуной: что зарабатывали — отдавали в общий котел.
В Симбирске к тому времени открылось губернское статистическое бюро. Кадров не было, на вакансию статистика, знающего сельское хозяйство, взяли Цюрупу. Получил он это место с условием, что каждый раз будет сообщать полиции, куда и зачем едет, с кем, о чем намерен разговаривать.
Когда появились первые результаты работы симбирских статистиков и местные власти ознакомились с ними, предводитель дворянства князь Оболенский заметил:
— Самое большое наше зло — это статистика и статистики, с которыми мы не можем бороться.
Царская охранка понимала опасность, которую для существующего строя представляла статистика, активно боролась с теми, кто пытался анализировать получаемые цифровые данные с революционных позиций.
Преследуемый полицией, Цюрупа оставил Симбирск и в конце декабря 1897 года приехал в Уфу.
Незабываемые встречи
В Уфе, на углу Бекетовской и Приютовской улиц, стоял небольшой дом, в котором жила семья Рязанцева — местного либерала, сочувствовавшего социал-демократам. Туда приехал из Симбирска Александр Цюрупа. Уфимский адрес явочной квартиры сообщили ему его товарищи социал-демократы. Утомленный дорогой и уральским бураном — долго пришлось блуждать в незнакомом городе по кривым, узким заснеженным улочкам, — постучался он в домик Рязанцевых.
Дверь открыла девушка, которая как бы ввела путника из непогоды в теплый, домашний мир.
Лицо ее было серьезным, без тени кокетства, глаза ясные, чистые, внимательные. Она была словно неожиданная награда за все пережитые неприятности и невзгоды.
Александр смутился, потрогал загрубелое от ветра, небритое лицо.
— Простите… Это дом Рязанцевых?
— Да.
— Здравствуйте, привет вам из Симбирска. Вы… хозяйка?
— Я Маша, — просто сказала девушка. — А вы Цюрупа. Про вас мы предупреждены. Заходите в столовую, скоро будем обедать.
— Спасибо, я сыт, — поскромничал Александр.
Девушка улыбнулась:
— У нас не стесняются, чувствуйте себя как дома. Папа скоро придет.
«Значит, дочь», — понял Александр.
Маша накрывала на стол, расспрашивала о Симбирске, о нем самом. Доверительно сообщила:
— Я недавно закончила гимназию, мечтаю о столичных курсах, пока помогаю папе.
Ему на миг показалось, что он уже давно знает эту девушку — так просто и приветливо она держалась. Они оба были молоды, полны сил. С первых дней знакомства между Александром и Машей установились ясные, простые отношения. «Поступлю на службу — сделаю предложение», — вскоре решил Александр.
У Рязанцевых Цюрупа познакомился с местными активистами — Свидерским, Варенцовой, Бойковым, Покровским, Якутовым. Иван Степанович Якутов работал в паровозоремонтных мастерских, был активным подпольщиком.
— Приходите к нам в депо, будете вести кружок, — предложил он Цюрупе.
— Хорошее предложение, — поддержала Варенцова.
— Завтра будем ждать вас.
Александр включился в работу уфимских социал-демократов.
И в Уфе Цюрупа занимался статистикой. Под его редакцией вышли два тома «Сборника статистических сведений по Уфимской губернии». Революционеры пользовались данными сборника, подтверждая цифрами тяжелое положение крестьянства. Цюрупа вел занятия кружков в Уфе и по поручению социал-демократической организации выезжал в Златоуст, Миньяр и другие места Южного Урала.
Однажды Якутов сказал ему:
— В Уфу скоро приедут Ульяновы. Вы, наверно, слышали о Владимире Ильиче?
— Вот с кем я мечтаю встретиться! — воскликнул Цюрупа. — Вы читали последние труды Ульянова?
— Еще бы! Гениально! А ведь он еще молод, ваших лет. Хорошо, что он приезжает к нам. Но, наверное, за ним следят, собраний не будет…
— Почему? Ульянов не из пугливых и конспиратор замечательный.
— А вы откуда знаете?
— Рассказывали петербургские товарищи. Несмотря на молодость, Ульянов известен как умелый конспиратор. Нет, мы послушаем его обязательно!
Ульянов с женой Надеждой Константиновной Крупской и ее матерью Елизаветой Васильевной выехали из Шушенского 29 января 1900 года. Кончился срок ссылки Ульянова, его жене полиция предписала некоторое время пожить в Уфе. И вот в начале февраля они прибыли туда. Владимир Ильич сразу назначил день конспиративного собрания местных социал-демократов. Цюрупа тоже получил приглашение. Он с нетерпением ждал встречи с Ульяновым. Каков этот Владимир Ильич? Конечно, смелый, решительный, раз, только вырвавшись из ссылки, без передышки снова берется за дело. Да, такие люди, как Ульянов, нравились Александру. Ведь и сам он после очередного ареста, едва очутившись на свободе, несмотря на пристальный надзор полиции, продолжал революционную деятельность. Для него тоже стало профессией делать революцию.