– Даже Порядок не смог бы долго прятать космическую тюрьму в Солнечной системе. В этой части Галактики полно пассажирских и грузовых кораблей, а солнцепсов с туристами и того больше. Семейный катер не проскочит незамеченным, не то что целая космическая станция, – шансов спровоцировать агента, заставить сболтнуть лишнее практически не было, но попытаться стоило. – Я вам не верю!
– Она и не целая, если уж на то пошло. Проект засекречен, но поскольку его концепцию придумал для Порядка Брого Тум, пожалуй, для тебя мы можем сделать исключение, – неожиданная сговорчивость пугала больше, чем привычное равнодушие и молчаливый снобизм координаторов: – Это действительно так, скрывать большой корабль, а тем более космическую станцию в самом густонаселённом секторе не под силу даже нам. Но никакого корабля нет, есть полностью автономные модули на три карцера и несколько помещений общего назначения каждый. Тюремные блоки находятся в постоянном движении, периодически стыкуются и обмениваются камерами. В них нет ни персонала, ни ручного управления – оно полностью удалённое. На радарах такие модули выглядят как космический мусор, за всё время ни один человек или система не распознали подделку. Элегантно и просто, а главное эффективно – спрятать тюрьму у всех на виду, – офицер говорил с нескрываемой гордостью, посвящая Эшера в детали, возможно, одного из самых засекреченных проектов Порядка:
– Единицы знают о существовании тюрьмы, но даже они не могут сказать, где находится конкретный заключённый в настоящий момент времени, или где будет находиться. Схему движения и перетасовки камер определяет управляющий алгоритм, доступ к которому есть только у трёх человек. Так что спланировать побег извне невозможно. Все заключённые изолированы, лишены возможности общаться друг с другом, не знают, где находятся и куда летят. Единственное их знание заключается в том, что они никогда отсюда не выйдут, – заключил агент с каким-то садистским удовлетворением.
– Почему я здесь? На каком основании вы меня удерживаете? – чем больше карт раскрывал собеседник, тем отчётливее Эшер понимал, что за эту информацию придётся дорого заплатить. Человек напротив него затеял опасную игру, но, что хуже всего, он уже знал её исход. – Что вам от меня нужно?
– Видишь ли, восемнадцать лет назад мы заподозрили в тебе реинкарнацию Брого Тума, – до Эшера не сразу дошло, что речь идёт именно о нём, а не о ком-то другом, настолько дико это прозвучало. Координатор методично, безжалостно расставлял по полочкам почти двадцать лет сомнений и страхов человека без прошлых жизней: – Потому что только Брого Тум с его обширными познаниями в области потока, спустя полтора столетия после исполнения смертного приговора и обрыва энергетической линии далеко за пределами обитаемой Вселенной, был способен переродиться в Солнечной системе.
Координатор на минуту замолчал, барабаня пальцами по гладкой столешнице, но потом продолжил:
– До недавнего времени у нас не было прямых доказательств, только догадки и предположения, – нехотя признал он. – Но ты, Эшер, любезно нам их предоставил. Сам посуди: впервые за восемнадцать лет покинуть Землю и меньше чем через сутки держать в руках последний свиток Брого Тума, который, между прочим, хранится в хорошо охраняемой частной коллекции. Тот самый свиток, из-за которого капсулу смертника для Брого Тума готовили к полёту на расстояние втрое большее, чем в стандартной комплектации. Это должно было исключить малейшую возможность перерождения с учётом его выдающихся способностей. Теперь очевидно, что мои предшественники недооценили Тума. А теперь ещё и это, – над столом появилась голограмма – трёхмерная проекция рисунка в изголовье койки Эшера: