А ещё Эшер учился не выделяться из толпы, прятать эмоции за маской доброжелательной уверенности, но эта хитрая наука давалась ему сложнее всего. Часто мальчик не мог скрыть искреннего изумления привычным, общеизвестным фактам вроде буров на Солнце и управляемой ядерной реакции в сердце звезды. Порой, напротив, выделялся неуместным, напускным равнодушием на фоне товарищей, бурно радовавшихся первому выводку утки-мандаринки в монастырском пруду. Несмотря ни на что, собственное упорство и терпение наставников помогали Эшеру справиться с вызовами нового дня и преодолеть чувство ущербности, которое временами давило на него неподъемным бременем безысходности.
Раз в год мальчика навещали координаторы Порядка – надзорного органа, веками хранившего мир и гармонию в обитаемой части Вселенной. С помощью чувствительной аппаратуры они могли отследить энерголинию любого человека и нанизанные на неё словно бусины прошлые жизни на десятки, а то и сотни веков в прошлое, до самой точки отсчёта. В поисках линии Эшера на своей трекмашине координаторы прогоняли оттиск его энергетического потока через все известные семнадцать измерений; проводили сотни тестов на идентификацию навыков и воспоминаний. В такие дни послушник чувствовал себя особенно никчёмным и беспомощным, а после отъезда агентов Порядка аккуратно пополнял список того, чему хочет научиться или попробовать хотя бы раз в жизни.
Координаторы не считали нужным делиться результатами своих опытов с наставниками Эшера, но в конце концов заявили, что поток мальчика обрывается в момент его последнего и единственного рождения. То есть по сравнению с многовековыми энергетическими петлями нормальных людей его короткая линия, ведущая с родной планеты на Землю, и не линия вовсе, а просто точка. В тот же день настоятель монастыря простодушно поделился этой новостью с одиннадцатилетним Эшером.
– Просто точка? – мальчик побелел как полотно и с нескрываемым ужасом уставился на настоятеля. – Это ведь плохо, да?
– Гм, плохо?.. – эхом отозвался тот, засмотревшись на пёстрого щегла, чистившего перья на ветке цветущей вишни напротив. Глава ордена не любил сидеть в четырёх стенах, поэтому, если позволяла погода, беседовал с воспитанниками во время неторопливых прогулок в саду. – Не думаю. Нет ничего плохого в том, чтобы быть точкой. Скажи, мальчик мой, слышал ли ты о жителях окраин, которые плохо знакомы с методикой памяти Брого Тума? О тех, кто умирает и перерождается далеко от энергетического узла Земли, в приграничных колониях. Говорят, некоторые из них вспоминают свои прошлые жизни довольно поздно, иногда даже в подростковом возрасте. Это происходит из-за того, что их цепь перерождений давно замкнулась на дальних рубежах Галактики, а чем дальше от материнской планеты, как тебе хорошо известно, тем тоньше поток и слабее память прошлых жизней. Но эти люди, знаешь ли, и без воспоминаний неплохо справляются…
– Но я-то родился в Солнечной системе! – слова настоятеля мало обнадёживали, и послушник упрямо поджал губы, не понимая, к чему тот клонит. – И мне уже одиннадцать! Я… я слишком старый для всего этого!
– Не спеши с выводами, мальчик мой. Если посмотреть с другой стороны, это ведь удивительно! Новые точки – люди без прошлых жизней – не появлялись среди нас уже двенадцать поколений, – настоятель смотрел на юного воспитанника с таким неподдельным восхищением, что заподозрить его в фальши из жалости было невозможно. – Тебе ведь известно об ограничении численности человечества, которое наши предки приняли добровольно ради всеобщего блага? Его обеспечивают импланты, которые контролируют работу репродуктивной системы – такие ставят каждому вскоре после рождения. И господа координаторы заверили меня, что система не могла дать сбой – это бы непременно заметили в штаб–квартире Порядка. Понимаешь, что это значит? Что ты – уникальный, единственный в своём роде! Может вообще, ты – новый виток эволюции человека, торжество животворящего Потока над ограниченностью человеческого разума, а?
Мальчик в очередной раз промолчал, побоявшись грубым ответом обидеть настоятеля, который всегда относился к нему с неизменной добротой и почти отеческой заботой. Но на самом деле он готов был отдать что угодно, лишь бы избавиться от своей проклятой «уникальности».
С детства Эшер наивно полагал, что великий и мудрый Порядок просто хочет помочь ему, вернуть заблудшую душу на путь истинный. И только спустя несколько лет после памятного разговора про точку ему открылась истинная причина повышенного интереса координаторов к своей скромной персоне.