– Да что ты несёшь?! Какая, вакуум вас всех побери, смертная полынь?! – Тата была на грани истерики, удерживало только желание наброситься на Родникса с кулаками – она не понимала, отказывалась понимать его.
Родникс не горел желанием вдаваться в объяснения, зато парни, к его вящему неудовольствию, оказались куда разговорчивее – видимо, ещё не вышли из возраста детских страшилок.
Смертная полынь испокон веков росла в дикой степи: слишком капризна, чтобы выращивать на плантациях, и слишком ядовита, чтобы готовить из неё дурман-напиток, но в истории Амиса она сыграла не последнюю, хотя и зловещую роль. Колонизация планеты началась почти одновременно с кризисом эпохи Homo immortalis, и вскоре поселенцы оказались предоставлены сами себе и отрезаны от баз снабжения – галактическим властям было попросту не до них. Для первых поселенцев наступила чёрная полоса: одни улетали назад, в крупные звёздные системы, другие сходили с ума, третьи боролись за выживание, как могли. Тогда-то предки нынешних обитателей планеты и нашли смертную полынь, и кто-то решил, что это знак свыше – Амис требует человеческих жертв, будто тех, кто умирал от болезней, ядов и отравления ему недостаточно.
Многие годы людей действительно приносили в жертву, «скармливали смертной полыни» – так это называли, чтобы степь пощадила остальных членов общины. Сначала агнца на заклание выбирали по жребию, потом в ритуале участвовали исключительно добровольцы. В конце концов, со страшным обычаем покончили: благодаря высокому спросу на дурман-напиток Амис начал процветать, а поставки в колонии возобновились. На протяжении нескольких веков смертную полынь пытались извести – она по-прежнему представляла серьёзную опасность, почти не оставляя шансов тому, кто наткнётся на неё без респиратора. Но живучая дрянь упорно прорастала то здесь, то там, и её оставили в покое, отмечая на картах заражённые участки.
Тату охватила щемящая, тоскливая безысходность: не в силах держаться на ногах, она села на землю и горько расплакалась. Родникс, усилием воли подавив чувство неловкости и непрошеную жалость к убитой горем девушке, словно заведённый твердил, что они с Пьетро должны немедленно покинуть Амис и забыть о своём друге – его уже не спасти. Молодые люди сосредоточенно пялились на Ациноникс, словно стоило отвести взгляд, и он исчезнет – они явно не ожидали такой бурной реакции, пересказывая мрачные легенды своей родины симпатичной, грустной чужестранке.
– Я… хочу… заб-брать… тело… Эш… – с трудом выговорила Тата, подняв заплаканное лицо на Родникса.
– Зачем вам тело? Это просто оболочка. После смерти поток покинет её в поисках нового сосуда. Да и никто не согласится провести вас туда, где растёт смертная полынь, ради трупа. Это нехорошее место, возвращаться туда – не к добру, – в его словах прозвучал суеверный страх – некоторые мифы проникают слишком глубоко в подкорку.
– Я его не брошу! – взвыла Тата, снова заходясь в истерике.
Она плакала, умоляла, торговалась и снова плакала, но Родникс оставался непреклонен. Тогда Тата попыталась взять себя в руки: немного успокоилась, отдышалась и зашла с другой стороны – недвусмысленно намекнула, что Эшера не просто ищут координаторы, а преследуют целой армадой от самой штаб-квартиры, так он им насолил. И когда след приведёт их на Амис, степной народ может засунуть куда подальше свою гордость и независимость, потому что у Порядка неизбежно возникнут вопросы об исчезновении человека, которого они ищут – вопросы, на которые придётся отвечать Мактубу и самому Родниксу. И тот сдался, справедливо рассудив, что от мертвеца в степи проку мало, зато старейшину не обрадуют обвинения в произволе и очная ставка с агентами, не говоря уже о сотнях тысяч кораблей Порядка в небе планеты. Амис жил по своим законам, игнорируя официальную Галактическую власть до тез пор, пока это возможно, благодаря негласному правилу – не провоцировать координаторов. Так что Родникс дал девушке два защитных шлема с генераторами кислорода и согласился сообщить координаты Эшера, но только после того, как всё закончится.
Тата не сдвинулась с места, ожидая отмашки Родникса. Пьетро высунул было нос из корабля, чтобы узнать, в чём дело, но она помотала головой и махнула рукой, велев ему вернуться на борт – при одной только мысли о том, что придётся рассказать мальчику об Эшере, к горлу подступал предательский ком. Да и сейчас ей совсем не хотелось видеть бурю чужих эмоций и сдерживать Пьетро, пока тот рвётся в бой – на это просто не осталось сил.