– Эш, миленький! Я думала, мы тебя потеряли! Ну конечно, конечно ты не Брого Тум! Но ты живой, Эшер, живой! – пищала Тата, повиснув у него на шее, а с её лица не сходила счастливая, но совершенно безумная улыбка.
– Тата, ты меня задушишь! – каждое слово стоило огромных усилий: Эшер со свистом втягивал и выдыхал воздух, пытаясь раскрыть онемевшие лёгкие. – Серьёзно, я – не Тум, я всё вспомнил. Пьетро!.. Поднимай корабль, бери курс на десять часов от города. Заберём мою заначку и валим отсюда. Времени мало, Червь скоро будет... Мы должны добраться раньше него... – Эшер зашёлся в кашле, измученный длинной тирадой.
– Эш, что ты вспомнил? Какую заначку? Добраться куда? – загалдела Тата, пока Пьетро бросился исполнять приказ.
– Да погоди ты... дай отдышаться, – мертвенная бледность начала сходить, царапины на лбу и щеках горели огнём, но во взгляде читалась несгибаемая воля, которой не было у прежнего, пребывавшего в вечном поиске и сомнениях Эшера. – Смертная полынь... вот сволочи, это ж надо было додуматься. Чёртов старик Тум! Не мог предупредить, что умереть можно как-нибудь попроще…
Глава 7
Поначалу торговец душами решил, что самое ужасное в его положении – беспросветная, одуряющая скука. Тот факт, что его энерголиния оборвётся далеко за пределами обитаемой Галактики, исключая малейший шанс на перерождение, его мало заботил: он не переродится, а значит, ничего не вспомнит и ни о чём не будет сожалеть. Зато самой настоящей пыткой оказался нескончаемый полёт во тьме, будучи скованным по рукам и ногам, в мыслях снова и снова возвращаясь к тому пути, что привёл его сюда. Порядок снаряжал капсулы смертников питательными капельницами, топливом и достаточным запасом транквилизаторов, чтобы осуждённый провёл в беспамятстве следующие пять-десять лет, до самой своей смерти. На всём Амисе не нашлось бы столько снотворного, поэтому торговцу предстояло провести остаток своих дней в полном сознании, день за днём ощущая, как его тело пожирает атрофия, а разум – безумие.
Он считал, что в его положении нет ничего страшнее скуки, но ошибся. Куда хуже оказалось приземление, хотя для ракеты без посадочных двигателей и стабилизаторов это больше напоминало падение, чем посадку. Словно боевой снаряд крупного калибра она протаранила атмосферу планеты и пропахала длинную, глубокую борозду в земле. Человека внутри спасло только то, что его тело было надёжно зафиксировано пластиковыми ремнями; но при крушении электронный замок замкнуло, и за секунду до полной остановки его с силой швырнуло о переборку. Оправившись от первого шока, торговец обнаружил, что он свободен, если свободой можно назвать узкое пространство внутри капсулы смертника. При падении корпус ракеты раскололся, и теперь сквозь трещину в обшивке пробивался дневной свет.
От долгой неподвижности и страшной болтанки у торговца внутри всё ходило ходуном, зато разум, окрылённый выбросом адреналина, работал как никогда ясно. Он попытался протиснуться через трещину, благо никогда не отличался могучим телосложением, но руки и ноги почти не слушались, а свободного пространства, чтобы оттолкнуться, просто не было. Когда несостоявшийся смертник, извиваясь всем телом словно змея, наконец высунул голову из-под обломков, его на мгновение ослепил яркий солнечный свет. Но вместо того, чтобы остановиться и перевести дух, он принялся изворачиваться ещё усерднее, лишь бы скорее выбраться из металлического саркофага.
Оказавшись снаружи, он отполз на несколько метров, привалился спиной к нагретому на солнце валуну и только тогда позволил себе передышку. Жадно вдыхая воздух чужой планеты, торговец радовался, что он живой – живой, несмотря на противный хруст в рёбрах, ссадины по всему телу и атрофированные мышцы. Надышавшись вдоволь, он осмотрелся: неправдоподобно большое, двойное солнце висело в небе, заливая мягким, оранжевым светом каменистую пустошь, изрезанную грядами невысоких холмов. От ракеты осталась груда покорёженных обломков: внешняя обшивка почти полностью сгорела в атмосфере, а фрагменты капсулы раскидало на сотни метров вокруг. И только теперь торговец почувствовал, как по телу медленно разливается боль: давали о себе знать порезы, переломы и ещё чёрт-знает-что он там себе отбил – прислушивался к ощущениям и удивлялся своему фантастическому везению. Наверное, ракета сбилась с курса (можно подумать, его соплеменники разбирались в навигации) и по счастливой случайности упала на планету с кислородной атмосферой, но главное, он остался жив. Везёт как утопленнику – так на Амисе говорили про дураков, которые чуть не захлебнуться в цистерне с водой, залечивая последствия встречи с пыльным демоном.