Дни тянулись размеренной, однообразной вереницей. Пока двойное солнце стояло в небе, колонизаторы в количестве двух человек хлопотали по хозяйству, чинили что-нибудь, охотились или уходили на поиски воды. Хлопотал по хозяйству, в основном, торговец, дожидаясь Брого дома словно образцовая жёнушка, всё равно его пока не хватило бы даже на то, чтобы доковылять до вершины ближайшего холма. Покончив с делами, они усаживались у костра и вспоминали жизнь до изгнания: говорил, в основном, учёный, а торговец всё больше помалкивал, да слушал. Он быстро шёл на поправку – то ли травяная мазь помогла, то ли ежедневные упражнения, на которых Тум настаивал с пугающим фанатизмом.
– Ладно, положим, меня ты сбил из своей пушки. Но тебя как сюда занесло? Наверное, это какая-то безумная история о том, как ты перехитрил координаторов, да? – полюбопытствовал торговец как-то вечером.
Тум не страдал излишней скромностью и обожал рассказывать о своих заслугах и теориях, хотя порой они звучали совсем уж невероятно. К тому же, сегодня с утра он пребывал в отличном расположении духа – грех не воспользоваться случаем.
– Ты знал, что если сердце смертника останавливается, после трёх попыток реанимации отключаются двигатели капсулы и вся автоматика? – получив отрицательный ответ, Брого удовлетворённо кивнул. – Мало кто знает, что происходит с человеком после того, как люк закрывается, и капсула исчезает из поля зрения радаров. Система жизнеобеспечения работает ровно до тех пор, пока капсула не окажется достаточно далеко, или пока он сам не умрёт, но это не должно случится слишком рано, для того и нужна реанимация. После смерти осуждённого капсула превращается в баллистический снаряд и разбивается о первую попавшуюся планету, которая поймает её в своё гравитационное поле, или падает на звезду, или её перемалывает метеорный поток. Весь фокус в том, чтобы убедительно прикинуться мёртвым (а это я умею!), успеть включить подачу кислорода (совсем не дышать даже я пока не научился) и добраться до управляющих микросхем. Потом? Ну а что потом, потом надо рассчитать траекторию и аккуратно расшибиться о ближайшую планету с кислородной атмосферой – вообще плёвое дело, если помнишь базовый курс небесной механики, фарватер и знаешь примерную скорость капсулы.
– Хм. Тебе повезло, что планета оказалась пригодна для жизни, – торговец сразу заподозрил, что Тум заливает, но не знал, как подловить его на вранье. – Большая удача – наткнуться на такую планету за границей обитаемой Вселенной.
– Это тебе повезло, что я собрал из обломков своей капсулы пушку, а твоя пролетала достаточно близко. А справочник ближайших к границе планет, пригодных для выживания, пока за тобой не прилетит спасательный отряд, по умолчанию зашит во всех навигационных системах, – Брого сообщил это таким тоном, будто речь шла об очевидных вещах. – Если что, не так уж далеко нас занесло, просто у твоей убогой ракеты двигатели были совсем дохлые.
Снисходительный тон учёного ужасно раздражал, поэтому торговец не преминул указать его на ма-а-аленькую нестыковку в истории чудесного спасения:
– Со всякими железками ты мастер обращаться, это понятно. А что насчёт транквилизатора? В моей убогой ракете его не было, а в капсулах Порядка смертники весь полёт не приходят в сознание. Или я что-то путаю? – и ехидно добавил про себя: – «Заврался, дорогой друг!»
– Да нет, всё верно – есть такое дело. Вот только после того, как я перестал перерождаться, году эдак на сотом меня накрыл чёртов синдром накопления ошибок. Пакость та ещё, но он совсем не такой, как описывают… по крайней мере, у меня было не так, – Тум задумчиво глядел на огонь, и вдруг его лицо исказила гримаса отвращения. – Вообще-то, с ним можно совладать, но кое-какие… симптомы удаётся подавить только медикаментозно – бессонницу, например. Да я в своё время транквилизаторы лопал как конфеты, только чтобы поспать пару часов в сутки. Пока не придумал, как с ней бороться, закидывался этой дрянью по самое не балуйся, представь себе. Так что первая доза в капсуле меня вырубила, а потом проснулся приобретённый иммунитет. Система жизнеобеспечения увеличивает дозу, если регистрирует недостаточно глубокий сон, но ей далеко до моего личного рекорда. Так что, скажу я тебе, никогда не знаешь, где пригодится самый горький опыт в твоей жизни.
Приютившая смертников планета оказалась однообразным и пустынным миром, по сравнению с которым даже пыльные степи Амиса поражали воображение буйством красок. Хуже всего дела обстояли с водой: ни разу на памяти Брого здесь не шли дожди, а скудные подземные родники пробивались на поверхность, только чтобы исчезнуть через несколько недель, а то и дней – за это непостоянство учёный окрестил их блуждающими. Иногда в поисках нового источника они проходили десятки миль, и только встречавшиеся на пути ползучие корни указывали на то, что отсюда недавно ушла вода.