– А потом ты должен умереть. Ой, не надо на меня так смотреть – дырку прожжёшь. Я же не предлагаю тебе умереть насовсем. Нужно умереть ровно настолько, чтобы твой мозг перезагрузился. Только, чур, не халтурить! – Тум пригрозил ему пальцем. – Амис – это твой персональный энергетический узел, его мощности хватит, чтобы на короткое время удержать твой поток, не дать сразу покинуть тело после физической смерти. Следишь за моей мыслью? Зато в момент клинической смерти разум, а точнее память, вольётся в информационное измерение, и её словно магнитом притянет к самым сильным и ярким воспоминаниям твоего потока. Это значит, что ты сможешь многое вспомнить о своих прошлых жизнях: важные решения, события, встречи… ну ты понял, только то, что действительно повлияло на твою судьбу. Если, конечно, ты выживешь, – учёный палкой поправил головёшку, выпавшую из огня, и продолжил, – Только постарайся умереть без серьёзных физических повреждений, а то после возвращения к жизни с этим могут быть проблемы.
Торговец зачарованно смотрел на огонь, отдавшись во власть воспоминаний о родном доме, где его прокляли и обрекли на смерть в бескрайнем, холодном космосе. И в языках пламени чудились ему пыльные демоны Амиса и молодое веснушчатое лицо в толпе, искажённое гримасой лютой ненависти. То был отец мальчика, чей поток он продал паре финансистов с четвёртой планеты от Солнца, и эта сделка стала для торговца душами последней, роковой. Кажется, парня звали Мактуб, и ему тогда не исполнилось и двадцати, а новому воплощению его сына сейчас сколько – год или уже два? И среди калейдоскопа образов, где-то на глубине угадывалась тень чудовища, сожравшего десятки, а то и сотни разумных цивилизаций. А может, прямо сейчас оно движется к Земле – обетованной, заповедной, как её только ни называли, но торговец и не надеялся когда-нибудь увидеть колыбель человечества своими глазами. Тень разрасталась, пока не поглотила последние искры, но двое так и остались у потухшего костра, под звёздным небом безымянной планеты.
– А если я не справлюсь? – молчание, казалось, длилось целую вечность. Торговец вглядывался в лицо Тума: сейчас, при свете звёзд, это было лицо старика – надменного, непреклонного старика, на чьих плечах лежит ответственность за целую эпоху в истории человечества, – Если я не попаду на Амис или ничего не вспомню. Не найду свиток, или не смогу переубедить координаторов. Что если Порядок давно уничтожил свиток? Или…
– Залог успешного плана – запасной план… – усмехнувшись, перебил его Тум и с видом заговорщика придвинулся ближе.
Они проговорили всю ночь. Когда торговец, наконец, отправился спать, его штормило от усталости, а голова пухла от новой информации, но на душе было спокойно. Утром его ждёт завтрак, восемь капель терпкой настойки, медитация и, по настроению, охота на землероек. Выбор сделан, и теперь нет смысла беспокоиться о недосягаемом – вероятностях и раскладах, на которые он не в силах повлиять. Торговец заснул на рассвете с мыслью, что рождение в Солнечной системе человека без прошлых жизней наверняка станет событием века. А уж когда он спасёт человечество от космического пожирателя потоков… за пределами Амиса никто и никогда больше не вспомнит о проклятом торговце душами.
Прошло много лет, прежде чем Тум решил, что обучение завершено. Изо дня в день торговец тренировал тело и дух, постигая пределы своих возможностей, и особым образом складывал кусок кожи с полупрозрачными вставками – на скорость, с завязанными глазами, разбуженный посреди ночи, в состоянии медитативного транса, напившись бормотухи, по сравнению с которой самый крепкий дурман-напиток казался обычным компотом. Предполагалось, что это поможет его следующему воплощению разгадать послание, скрытое в свитке Тума, но временами торговца так и подмывало разорвать злосчастный лоскут мелкие кусочки, до того ему осточертело бесконечно упражняться в оригами.
В назначенный день, на рассвете они стояли на том самом месте, где встретились впервые: полуживой смертник с Амиса и жизнерадостный, чудаковатый туземец. Тум давно приспособил в хозяйстве обломки капсулы, и теперь о крушении напоминала только глубокая, длинная борозда в низине между холмами. Накануне они вкопали здесь две скрещенные металлические балки, ради которых пришлось частично разобрать одну из стен дома. Брого аккуратно привязал торговца к опорам, так, чтобы ремни не сдавливали кожу, но вместе с тем не давали пошевелиться. Учитывая предстоящее испытание, торговец чувствовал себя вполне сносно, но, когда Тум отступил на шаг назад, чтобы окинуть критическим взглядом результат своей работы, он вдруг страшно устыдился своей беспомощности. Вместо слов прощания с языка чуть не сорвалась малодушная просьба поскорее покончить с этим и оставить его одного.