***
Большинство воспоминаний с Амиса оказались тяжёлыми и сумрачными. Эшер погружался в них словно в затхлую, стоячую воду, а возвращение к реальности напоминало пробуждение от дурного сна. Чем больше он узнавал торговца душами, тем острее испытывал жалость к своему альтер-эго, но всё же не мог, да и не хотел представить себя на его месте.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Эшер учился дешифровать случайные сигналы, которые улавливали чувствительные сенсоры Ациноникса. Поначалу всё, что транслировалось в эфир, казалось ему белым шумом, но вскоре он начал понимать простые сообщения: предупреждения о метеорных потоках, вездесущую рекламу с предложением купить или продать что-нибудь ненужное, статус космопортов по курсу следования и прочую чепуху. Если у них всё получится, ему придётся не только слушать, но и говорить, а ещё, возможно, явить миру своё лицо – к таким экспериментам с системой связи он пока не был готов, но надо же с чего-то начинать.
Когда Ациноникс подходил к последней обитаемой планете на пути к скоплению, Эшер предложил Тате покинуть корабль. Теперь она знала, на что подписывается, и имела полное право выбрать меньшее из двух зол – иметь дело с обвинителями Порядка или с будущим врагом человечества номер один.
– Ну уж нет, спасибо. Должен же кто-то присматривать за тобой и за этим жутким супероружием, – серьёзно, без тени сарказма ответила она. – А ещё знать, как всё было на самом деле, пока ты строишь из себя врага рода человеческого. Может, не в этой жизни и не в следующей, но однажды люди узнают правду. Уж я об этом позабочусь, обещаю.
О том, что Тата пойдёт с ним до конца, Эшер догадался ещё давно. Но теперь, когда она произнесла это вслух, у него словно камень с души свалился: в изгнании ему не помешает компания, как бы эгоистично это ни прозвучало. Особенно компания человека, у которого хватит честности и смелости указать на тонкую грань, отделяющую крайние меры от произвола под маской заботы о судьбах мира – Эшер так долго искал себя, что боялся слишком сильно вжиться в роль.
Вблизи скопление выглядело совсем не так, как представлял себе Эшер. Вообще говоря, оно никак особо не выглядело: никакого гигантского, поражающего воображение водоворота материи, пожираемой ненасытной бездной, лишь область космоса, пожалуй, чуть более тёмная и пустынная, чем раньше. Лишь присмотревшись, он заметил, что кое-где пространство искривлено и звёзды задваиваются, а некоторые особенно плотные сгустки тьмы окружены тонким сияющим диском.
С тех пор, как Брого Тум рассказал ему о запасном плане, торговец каждый день, словно мантру повторял координаты мира, где похоронено оружие. Тогда всё это казалось таким далёким и абстрактным, что он совсем не задумывался о деталях предстоящего путешествия. И только сейчас Эшер совершенно отчётливо, с неприятным холодком в груди осознал: он понятия не имеет, с чем придётся столкнуться на пути к цели. За панорамным иллюминатором расстилалась неизвестность более осязаемая и пугающая, чем когда-либо, и, сделав глубокий вдох, он направил Ациноникс в сердце скопления чёрных дыр. Впервые после бегства с Амиса Тата осталась рядом с ним на мостике и теперь вглядывалась в обманчиво безмятежный космос, снедаемая дурными предчувствиями. И лишь забравшись настолько далеко, что поворачивать назад стало поздно, Эшер понял, какую чудовищную, непростительную ошибку он совершил.
Неудивительно, что великий учёный заинтересовался именно этим скоплением: в отличие от остальных, оно находилось на краю Галактики, обладало нетипично большой плотностью объектов и высокой активностью. Несмотря на это, если бы не пресловутый эффект притяжения потоков и запрет на полёты вблизи чёрных дыр, среднестатистический корабль вполне мог пройти сквозь него, если бы держался фарватера на безопасном расстоянии от горизонта событий. Но только не звездолёт, сверхчувствительный к гравитации, да к тому же с неопытным пилотом за штурвалом. Эшер не просто чувствовал каждую чёрную дыру, их мощные гравитационные поля, словно приливные волны, мягко утягивали Ациноникс за собой. Ощутив очередную волну, он в панике шарахался в сторону – казалось, горизонт совсем близко, и стоит ненадолго ослабить внимание, как их затянет в дыру. Так Эшер и метался, пока не нащупал попутное течение и включил двигатели на полную мощность – чем скорее они выберутся отсюда, тем лучше.