Перестав шарахаться от каждого прикосновения любопытной бездны, Эшер, наконец, смог осмотреться. Чёрные дыры окружали корабль со всех сторон, но при этом ни одна из них, вопреки здравому смыслу, не стала ближе. От мысли, что большинство из них – невидимы и терпеливо подстерегают свою жертву где-то там, во тьме, словно монстр из старых фильмов ужасов, ему стало не по себе. Ощущение нереальности происходящего тоже накатывало волнами: вот оно есть, но внезапный выброс адреналина заставляет сознание судорожно цепляться за действительность – подушечки пальцев касаются пористой поверхности подлокотника, волосы Таты едва уловимо пахнут степными цветами, привычно ноет локоть; и вот его вроде бы нет, но стоит на секунду отвлечься, задуматься, как реальность утекает словно вода сквозь пальцы.
Теперь чёрные дыры выглядели объёмными рисунками на тёмном, с россыпью звёзд полотне бесконечного космоса, и велико было искушение направить корабль к одной из них, заглянуть с обратной стороны и убедиться, что это – просто оптическая иллюзия. Эшер догадался, что это и есть безумие чёрных дыр, поэтому стряхнул с себя шелуху бесполезных мыслей и сосредоточился на управлении Ацинониксом. Как оказалось, вовремя: их уже некоторое время сносило влево, и, хотя до точки невозврата было ещё далеко, корабль сильно отклонился от курса.
Снова поймав течение, Эшер старался без нужды не глазеть по сторонам. Вид из иллюминатора отличался однообразием и не представлял интереса, если забыть, что сотни чёрных дыр вокруг – рукотворная тропа смерти, по которой Червь прошёл до энергоузла высокоразвитой цивилизации, чтобы стереть саму память о ней с энергетической карты Вселенной. Исключение представляли чёрные дыры с нимбом из газа: Эшера завораживала мысль о том, что прямо сейчас звезду вроде земного Солнца высасывает гравитационный монстр, чью природу человечество не смогло постичь за тысячи лет. И поскольку в скором времени он планировал заполучить оружие, создающее чёрные дыры, ему предстояло опустить понимание и сразу перейти к практическому применению этого феномена. Что к оружию прилагается руководство пользователя, рассчитывать не приходилось, а как можно освоить инопланетную технологию, не уничтожив в процессе пару-тройку звёздных систем, Эшер пока слабо представлял.
Тата покинула мостик, сославшись на плохое самочувствие, и Эшер смог, наконец, немного расслабиться. Пока девушка стояла рядом, его мозг сверлила назойливая мысль: что если она не справится с наваждением, которое сводило с ума людей куда более хладнокровных – учёных, опытных пилотов и военных? Сам он пока неплохо держался, но кто знает, чего ждать от впечатлительной, эмоциональной Таты? Вдруг она забьётся в истерике, или хитростью заставит его сменить курс, или, стукнув по голове чем-нибудь тяжёлым, сама сядет в кресло пилота, и тогда пиши пропало. Он даже подумывал запереть девушку в каюте для её же блага, но решил, что лучше иметь дело с Татой не в себе, чем потом объясняться с Татой взбешённой и смертельно оскорблённой.
И всё-таки там, за горизонтом, что-то было. Его словно создали специально для того, чтобы научить человечество смирению перед лицом непознанного и недвусмысленно намекнуть, что люди знают об устройстве Вселенной не больше, чем двухлетний ребёнок о холодном синтезе. Глядя на чёрную дыру вблизи, невозможно было поверить, что она –всего лишь гигантский утилизатор материи, результат гравитационного коллапса. Уж скорее кротовина, ведущая на другой край Вселенной, в прошлое или в будущее; портал в параллельное измерение; ключ к пониманию сути мироздания – или всё это одновременно. И только первобытный страх перед неизвестностью мешал переступить черту, за которой представление человека о природе вещей в космическом масштабе изменится навсегда.
Вдруг Эшера накрыла волна радостного, волнительного предвкушения. Он испытывал подобное в детстве, когда на закате убегал за монастырский сад, каждой клеточкой своего тела ощущая, что должно случиться нечто удивительное – то, что перевернёт его жизнь. Мальчик смотрел на заходящее солнце, нежась на волнах невыразимого восторга, и мысленно прощался с размеренной, опостылевшей жизнью послушника-сироты. С замирающим сердцем он ждал сам не зная чего, но верил всей душой – искренне, без тени сомнения. Так чего же он ждал? Что на лужайку опустится маленький семейный звездолёт, и ему навстречу выйдут счастливые родители: теперь, когда он стал взрослым и самостоятельным, а отсутствие памяти компенсировал тягой к знаниям и желанием ни в чём не уступать сверстникам, они прилетели забрать сына домой. Или это будут близкие, которые знали и любили его в прошлой жизни. Или какая-нибудь шишка из штаб-квартиры Порядка поведает тайну его рождения и откроет истинное, наверняка великое предназначение.