– А по-моему, не плохо! Только холодно, – вдоволь напрыгавшись, она пришла проверить, чем занят Эшер. – Ты уверен, что Тум не сказал торговцу, где искать оружие? Может, он дал какой-нибудь ориентир? Хоть малюсенькую подсказку? Крестик на карте, нет? Ну хоть что-нибудь?
В ответ бывший послушник только покачал головой. Глупо было надеяться, что из ядра планеты торчит гигантская пушка или на орбите дрейфует боевой крейсер. Координаты мира, откуда вели огонь по Червю – вот и все инструкции, что дал Брого Тум торговцу душами. Эшер до последнего надеялся, что сориентируется на месте, но ориентироваться здесь попросту не на что: ни руин, ни гор, ни океанов, только безбрежная голубая гладь. Даже если прочёсывать поверхность сектор за сектором, на это уйдёт не меньше года, а провизии на борту хватит на обратный путь плюс (если совсем жёстко экономить) неделя-две, не больше.
Поднявшись с земли, Эшер зашагал прочь от корабля, предвидя очередную пытку наводящими вопросами. Тата почему-то искренне верила, что Брого Тум ну просто не мог отправить торговца душами туда, не знаю куда, искать то, не знаю что. Она не сомневалась, что подсказки спрятаны где-то в лабиринтах глубинной памяти бывшего торговца, надо только растормошить её как следует. Девушка считала, что помогает Эшеру, но, глядя в её исполненные надежды и веры глаза, он испытывал острое чувство вины. Благожелательная настойчивость Таты временами больше походила на допрос с пристрастием, от которого хотелось волком выть, так что он сбегал в самую дальнюю каюту, сославшись на усталость. Но девушка не сдавалась, и на этот раз Эшер предпочёл смыться заранее, благо теперь в его распоряжении была целая планета.
Он не собирался заходить далеко – не дальше радиуса действия встроенной в шлем рации. Морозный воздух покалывал кожу, голубой песок приятно пружинил под подошвой башмаков, а ноги, казалось, сами несли вперёд. Эшер шёл на автопилоте, не разбирая дороги, и думал о своём: с тех пор, как они пересекли границы скопления, его не покидала мысль о скорой встрече с собратьями по разуму. Пусть не во плоти, а всего лишь с их призраками среди древних руин и артефактов, но для человечества это стало бы первым, неоспоримым доказательством существования инопланетной жизни, да ещё и высокоразвитой. И важность этого события совсем не умаляет тот факт, что расу людей представляют не астронавты и не лучшие умы человечества, а парочка изгоев, которые вряд ли поведают о своём открытии миру.
Эшер мечтал прикоснуться к обглоданным ветрами руинам, пройтись по улицам, где когда-то ходили разумные существа, непохожие на людей. Мечтал почувствовать призрачную связь с хозяевами этой земли, сквозь время и вопреки подлинной смерти, за которой никогда не последует перерождение. Воображение рисовало картины, навеянные воспоминаниями о заброшенных городах на Земле, и он верил, что по костям цивилизации сможет воскресить её облик. И уж точно не собирался поступать как мародёр, просто присвоив оружие: Эшер хотел отдать дань уважения его создателям, может даже сказать пару слов над их могилой. Но его планы разрушила реальность в лице морозной голубой пустыни, в которую планета превратилась за тысячи лет забвения.
Тихое потрескивание в динамиках сменилось звенящей тишиной – всё глубже погружаясь в омут собственных мыслей, Эшер и не заметил, как забрался слишком далеко. Он обернулся: размытая линия горизонта, хищный силуэт Ациноникса, подвешенный между небом и землёй, но ни намёка на движение и ничего похожего на фигурку девушки. Эшер зашагал обратно – подумаешь, вышел за пределы радиуса действия рации, а Тата, наверное, замёрзла и вернулась на корабль. Через несколько минут в эфир вернулись помехи, но девушка по-прежнему не отзывалась – он сорвался на бег.