Корпус жалобно застонал, Эшера вдавило в кресло с такой силой, что он не мог дышать, Тату швырнуло к дальней стене рубки словно тряпичную куклу. То, что заменяло Ацинониксу разум, впервые за всё время путешествия выпало из синхронизированного сознания, и пилот остался один на один с неуправляемой, мёртвой грудой металла, углепластика и проводов. И тут что-то зашевелилось под обшивкой: куб встрепенулся и выплюнул прозрачный пузырь, который спустя мгновение поглотил корабль.
Вдруг всё стихло. Ациноникс перестало швырять из стороны в сторону, и Эшер смог, наконец, выбраться из кресла. На негнущихся ногах он добрался до Таты: от удара девушка потеряла сознание, а по её лбу стекала тонкая струйка крови. Он обработал рану, проверил пульс, дыхание, ощупал кости – всё в порядке, но в сознание она так и не приходила. Эшер хмурился, играл желваками, но оказался не в силах ей помочь… в пору было сдаваться на милость врага: Порядок хотя бы не даст ей умереть. А может, и даст, смотря какие указания получили агенты: координаторы предпочитали душить опасные наклонности на корню ещё в детстве (программа коррекции нежелательного поведения), нежели перевоспитывать и содержать преступников за казённый счёт. Усилием воли Эшер заставил себя не паниковать раньше времени, отнёс Тату к приборной панели, положил под голову вещмешок и укрыл своей курткой – по крайней мере, здесь она в поле его зрения.
Ациноникс уже пришёл в себя и теперь барахтался в невесомости словно рыба, выброшенная на берег: сверхмассивная чёрная дыра заполнила иллюминатор, но корабль не чувствовал её притяжение. Внутри пузыря гравитационных полей просто не существовало, и он сам, похоже, не подчинялся законам гравитации. Эшеру пришлось вести Ациноникс вслепую, благо чёткого представления о направлении для этого оказалось достаточно. В то же время он приглядывал за Татой: со стороны казалось, что девушка спит, но он чутко ловил малейшие изменения в её состоянии.
Силовое поле игнорировало гравитационного монстра у себя под боком, но Эшер спешил убраться подальше: кто знает, как долго продержится пузырь – неожиданный, но такой своевременный подарок судьбы, а точнее куба. Краем сознания он присматривал за артефактом, но тот не подавал признаков жизни и, похоже, снова погрузился в сон или просто успешно делал вид, что он тут не при чём.
Ациноникс обошёл чёрную дыру слева, но у него на пути снова оказался флот Порядка: восстановив боевой строй, тысячи серебристых звездолётов стеной встали между ним и обитаемой Галактикой. При виде патрулей Эшер совсем пал духом: меньше всего ему хотелось повторять свой бессмертный подвиг, больше похожий на попытку эпичного самоубийства. Защитное поле исчезло так же внезапно, как появилось, стоило кораблю отойти на безопасное расстояние от горизонта событий. Мощный источник притяжения остался далеко позади, и Ациноникс ликованием встретил возвращение привычного спектра ощущений.
Эшер устало откинулся на спинку кресла, наслаждаясь коротким затишьем. Патрули больше не пытались атаковать беглецов; Тата понемногу приходила в себя – глаза пока не открыла, но уже грозилась прибить кое-кого («камикадзе хренов!»); артефакт мирно дремал под обшивкой. Знать бы, кому они обязаны чудесным спасением… пилот, сам того не подозревая, в критический момент заставил куб сгенерировать защитное поле, или белая коробка обладает разумной волей и преследует свои цели. А может, сработала защита от дурака: если уж стрелок способен подпалить шкуру самому себе, то предосторожность точно не будет лишней.
Из оцепенения Эшера вывел назойливый, повторяющийся сигнал на краю восприятия – кто-то пытался связаться с беглецами. С равнодушной усталостью приготовившись выслушивать требования или обвинения, и то, и другое сразу, он позволил непрошеному гостю проникнуть в их общий с Ацинониксом разум. Эшер не был уверен, что синхронизированное сознание сумеет дешифровать сообщение, а тем более вступить в переговоры. Но сейчас, честно говоря, его это мало заботило: кому-то явно приспичило пообщаться, так пусть сам и выкручивается.