Про него говорили, что он тупой, но он не тупой. Он знал все характеристики техники, возможности двигателей. Знал точное расположение топливных баков. Знал, что у них было три грузовика и один мотоцикл, подозрительно исчезнувший из гаража. Знал, что они будут стоять на месте, пока не закончатся поиски Криге. Знал, что обычно здесь дежурит охранник, но сейчас он, парень по имени Йонас, был на вечеринке. Он знал, что сейчас он тут один.
Ганс всегда хорошо работал руками. У него хорошо получалось обращаться с инструментами и ремонтировать механизмы. Он не очень хорошо учился в школе ("Боже, он какой-то неправильный" - говорила мать, когда он приносил плохие оценки. Ганс не понимал, что она имела в виду, но он был уверен, что дело в его успеваемости). Но армия смогла раскрыть его таланты.
Ганс вылез из-под грузовика, встал и отряхнулся. Огня будет много, но он не боялся. Он привез с собой Майло.
Майло был собакой одного из китобоев с берега. Должно быть, хозяин не любил пса, потому что часто выгонял его на остров, когда собирался спать. Несколько дней Майло бегал по скалам в поисках еды. У него была белая с серым шерсть, как у ездовой собаки. Но Ганс не собирался запрягать его в сани. Он всегда относился к животным как к равным.
Собака не очень желала приближаться к нему и, когда её лапа попала в капкан, Ганс уже знал, что делать. Майло не нужна была задняя лапа, к тому же, он был слишком тяжелым. Ганс перевязал морду Майло веревкой (ради его собственной безопасности, конечно) и распилил пополам. Крови было много, но, в итоге, Майло стал заметно легче и дружелюбнее.
Так, собака стала его самым близким другом и Ганс, без раздумий взял пса с собой в гараж. Это было опасно, но не менее опасно было оставлять Майло в скалах. Так поступил предыдущий хозяин и Ганс не хотел быть похожим на него. Они друзья и Гансу было достаточно просто попросить его не шуметь. Разумеется, пёс послушался.
Он сидел с высунутым наружу языком на бетонном полу позади грузовиков. Ганс подошел к нему и потрепал по голове. Майло упал, из его брюха полилась какая-то дрянь. Ганс поднял его на ноги. Майло был хорошим пёсиком.
Ганс скучал по Борису, своему человеческому другу, но сейчас ему хватало Майло. Они вместе могут писать на улице, как когда-то с Борисом. Или он может писать один, а Майло будет смотреть, если ему самому не захочется. Он поднял кусок пакета, лежавший перед собакой. Майло внимательно смотрел на него.
- Не смотри на меня так, - сказал Ганс. - Мне от этого смешно. А мне не нравится, когда смешно.
У него был план. Когда базы не станет, они вместе отправятся на другой конец острова. А когда придет время, сядут на рыбацкую лодку и отправятся домой. Может, ему удастся пробраться. Или найти другого друга, похожего на Бориса, который его проведет. Он станет настоящим моряком и запишется во флот. Когда-нибудь, он, может, забудет об армии и станет жить сам по себе.
Построит новое Думательное Место. Да, так и будет.
Впрочем, это была не единственная его мечта. Ему хотелось восстановить всех друзей из пещеры. Он думал о том, как поиграет с коммандером ножом и пилой. О, да, он поиграет с ним. Может, даже, пописает на него. Из своей "штуки". Но, сначала, он станет, как Моисей.
Ганс сунулся в один из грузовиков и пошарил под сиденьем. Там, около двигателя, он нащупал бардачок. Пакет всё еще был у него под шинелью и он осторожно вынул его, чтобы не сдетонировал заряд.
6
На одной вышке никого не было, на другой скучал одинокий охранник. Большего Доминик, находившийся вместе с остальными у офицерского бункера, разглядеть не мог. Под покровом темноты он проник в дом заключенных и быстро его осмотрел.
- Люсия? - позвал он. - Ты здесь?
В комнате всё было так, как было до его ухода. Дочери нигде не было. Медвежонок Софии смотрел на него с кровати черными пуговичными глазками.
- Этторе, - прошептал он. Они разделились, Доминик направился к бункеру, а Этторе к гаражу. Возможно, он её уже догнал. Доминик бросился к выходу. София умерла и он не собирался терять ещё и Люсию. Глупо было отправлять её одну.
Когда он проходил мимо офицерского бункера, то заметил у входа двух немецких солдат. Из приоткрытой двери доносилась музыка, тянуло табачным дымом.
- Отличное время для прогулки, - произнес один, прикуривая.
- Бабе своей об этом расскажи, - откликнулся второй. - Я с тобой под ручку никуда не пойду.
- А может, твоей бабе сказать?
- В полный рост. У неё этих рук немало побывало.