Голландец повернулся на носу лодки к выходу, не обращая внимания на замершую позади себя фигуру.
4
Мейсон крался по причалу, тихий, словно тьма. На какое-то мгновение он замер, вынимая нож, затем продолжил путь. Огнестрельное оружие не пережило заплыв от платформы, но ножи ещё оставались.
- Гидеон! Где вы? - послышался голос.
Он чувствовал в воздухе вкус его пота, слышал, как бьется сердце в груди. Его собственная грудь горела, нужно было выплеснуть эту энергию на волю.
- Док! Не пугайте меня, док! - Голландец наклонился и поднял что-то со дна лодки. Похоже на сигнальную ракетницу, но она его тут не спасет.
- Помогите! - в дверях появился Гидеон. Он упал на землю прямо перед вращающимся винтом лодки. Рядом с ним упал металлический контейнер.
Понеслась.
- Гидеон! - крикнул Голландец.
Мейсон скользнул за ним, выставив вперед нож. В последний момент Голландец повернулся, но было уже слишком поздно. "Слишком поздно!"
Но он ошибся.
Вместо того чтобы разрезать почку, лезвие лишь оцарапало ребра. Голландец крутанулся на месте и Мейсон ощутил, как что-то ударило в голову. Он пошатнулся. Голландец ударил его в запястье, затем пнул в бедро. Нож упал на землю, соскользнул с палубы и исчез из вида.
"А он быстрый!"
Мейсон взревел, схватил Голландца, повалил и прижал к земле. Затем прижал к его груди колено и ударил. Он бил его по лицу, по голове, а когда тот закрылся, начал бить по ребрам.
Он бросил взгляд в сторону и заметил, как Сен-Круа подбирается к Гидеону, ухмыляясь, как обезьяна. Он поднял тощего на ноги и вцепился ему в горло.
Вдруг что-то тяжелое и металлическое ударило Мейсона по голове. Он ошеломленно повернулся к Голландцу и увидел в его руках гаечный ключ. "Чертов ключ!"
- Гидеон! Держитесь!
Голландец пнул двигатель, роняя винт вниз. Он не знал, сработает ли это, да и знать не мог, но... внезапно Сен-Круа завопил, его голова попала под лопасти и была ими мгновенно перемолота в кашу.
Мейсон заревел:
- Нет!
Оставшиеся двое его людей появились из темноты и бросились к доктору. Гидеон, по-прежнему, обнимал Питера, подставляя то, что осталось от головы под винт.
Вай схватил доктора и швырнул его на землю, не обращая внимания на тело Питера и вращающийся винт. Мелвин прыгнул следом, и вдвоем они принялись терзать его ногтями и зубами. Гидеон закричал, его тело задергалось, повсюду брызнула кровь.
Мейсон бросился на Голландца, целясь коленом в пах. Тот упал на палубу и Мейсон ударом отбросил ключ в сторону. Прежде чем он смог подняться и скрыться, Мейсон схватил Голландца и поднял над головой, как штангист. Из раны на ноге снова полилась кровь, но он был жив. "Жив!"
Он перебросил его через перила и Голландец с хрипом упал на бетонный пол. Мейсон задумался, сколько проживет этот парень - "этот злоебучий здоровяк" - когда он сунет его ногу под винт.
Внизу Гидеон изо всех сил тянулся к тому, что нес в руках.
- Заканчивайте с ним! - крикнул Мейсон. - Живо!
Гидеон скрутил с канистры пробку. У него это получилось даже с двумя сидевшими на нем людьми. Из канистры начала течь жидкость. Она текла по бедрам, по животу, по кусавшим его людям. Он кричал, затем этот крик превратился в смех. В другой жизни это зрелище стало бы самым жутким кошмаром Мейсона.
Он снова посмотрел на своего противника, когда раздался внезапный металлический щелчок.
Перед ним стоял Голландец и держал в руке сигнальную ракетницу.
5
- Давай! - кричал Гидеон. - Стреляй!
Он кричал и смеялся. Хохотал, пока его рвали на части.
Голландец не мог знать, что принес Гидеон, нормальный бензин или выдохшуюся жижу. Если последнее, то им конец.
Не угадал.
Из ствола вылетел красный шарик и попал Гидеону в ногу, всё загорелось ещё до касания. Мгновенно вырос оранжевый шар, расползаясь по земле.
Мейсон спрыгнул с палубы судна и толкнул Мелвина в сторону, подальше от огня. Кристиану повезло меньше. Он находился ближе и мгновенно исчез в огне. Он поднялся и горящей колонной направился к выходу, размахивая руками, словно во второсортном фильме.
Рядом на полу полыхал Гидеон. Он молчал и Голландец понял, что он мертв. Бедняга.
Он сорвался с места и побежал следом за Кристианом. Здоровяк добрался до берега и упал в воду, издав противное шипение. Позже, Голландец спросил себя, почему он пробежал мимо и не добил беспомощного солдата, но это было очевидно. Генри Джонсу, снайперу и специалисту по безопасности, было страшно. От страха он потерял голову, к тому же, был ранен. Между ребер, там, куда попал нож, текла кровь. Нужно было найти подмогу и чем быстрее, тем лучше.
Позади него Мейсон скидывал одежду, сдирая вместе с ней обгоревшую кожу. Он хотел, было, броситься следом, но поврежденная нога, наконец, дала о себе знать. Он зарычал от гнева, в бессильной злобе наблюдая за убегавшим Голландцем.
Голландец, в свою очередь, не оглядывался. Он бежал, объятый страхом и отчаянием.
"Как? Ну, как они выжили?"
Ответ пришел сам собой. Они изменились, их кожа почернела, а разум свихнулся. Теперь они ни перед чем не остановятся.
Он бежал по пляжу в сторону крепости и, когда он посмотрел на небо, то увидел, что солнце, наконец, скрылось за горизонтом.
Глава 20: Экстренная связь с богом
Остров. Февраль 1939 года.
1
У входа в лабораторию Доминик наблюдал, как садилось его солнце. По всей базе зажглись огни, озаряя окрестности бледно-желтым светом. Несмотря на всё произошедшее, исчезновение Криге, гибель Циммера, указания коммандера оставались четкими.
И это означало скорое его появление.
Рихтер оказался так впечатлен их прогрессом, что захотел лично присутствовать при испытаниях. И он будет присутствовать, но не в той роли, какую уготовил себе сам. Доминику удалось уговорить отложить всё до вечера - лучшее, что он смог сделать. Наступление полярной ночи совпало с последним днем перед началом Великого поста, и гарнизон посчитал это достаточным поводом устроить попойку. Следующие несколько часов почти все будут находиться в офицерском бункере, где примутся неистово напиваться, а сам Рихтер окажется в лаборатории. Слишком идеально, чтобы быть правдой.
Остальные пленники будут ждать его прибытия в подвале.
- Мы на месте, - произнес Ари.
Этторе поднял бровь.
- Это вы. Хорошо.
Доминик и представить не мог, что этот человек может так нервничать. Вовлекать его в их дело было рискованно, но они с Ари решили, что риск этот оправдан. Считая Люсию, их было четверо. Четыре человека, готовых на насилие ради спасения. Не предупредили только Томаса Фреке. Фреке боялся не сильнее остальных, но он был трусом, а трусы, зачастую, бывают непредсказуемы. Когда придет время, он может встать рядом с ними... а может и не встать. Доминик следил, как тот стоял в углу и изучал диаграммы и решил, что, вероятнее всего, первое.
Этторе наклонился в сторону и передал ему флакон.
- Хлороформ, который вы просили.
Доминик кивнул.
Его пришлось изготовить самим, из краденого ацетона, этанола и отбеливателя. Эту смесь использовали врачи по всему миру, поэтому риск был минимален.
- Готовы?
Этторе кивнул.
- Уверен, смесь сработает. Правда, я никогда прежде не видел, чтобы её применяли на людях. Только на собаках и свиньях.
- Он и есть свинья, - вставил Ари.
Доминик взял флакон и открутил крышку.
- Справимся. Никаких сомнений.
- Здесь будет не так, как на судне. Рихтер - убийца. Ты осознаешь это, Дом?
- Осознаю. В каком-то смысле, будет, даже, проще. Уравнивает. В этот раз всё будет по-настоящему, Ари. Мы делаем это ради тебя, ради меня, ради Люсии.
Мысли о дочери не покидали его, и Доминик склонился в молчаливой молитве за её спасение. Вскоре она в одиночку отправится к гаражам, чтобы саботировать любые попытки вывести технику. Он хотел, чтобы Ари пошел с ней, но появление у машин взрослого мужчины сразу вызовет подозрения. Ей придется идти одной.