— Нет, — тихо согласилась та. — Не можешь…
— Солдаты Махаи утверждают всю свою жизнь, что они не чувствуют эмоций, но это не так. Я видела это. Чувствовала это. Кураторы проекта тоже знают об этом. У них даже есть специальный термин для такого состояния — дестабилизация. Каждый раз, когда солдат чувствует что-то, не связанное напрямую с миссией, они называют это сбоем. Печаль, радость, страх. Любовь. Все эти эмоции означают, что Махаи дестабилизированы. Это единственное слово, которое у них есть.
Карие глаза Ниты расширились, когда понимание переросло в ужас.
— Но… почему? Какой в этом смысл?
— Контроль, — прошептала Kopa. — В данном контексте их интересуют только те эмоции, которые делают Махаи более эффективными при проведении операций. Все остальное является не только излишним, это контрпродуктивно.
— Но… а как же остальная часть их жизни? Как они?.. — Нита вдруг замолчала, создалось впечатление, что она испытывает тошноту. — О Святые, у них нет другой жизни, не так ли?
— Как я уже сказала, это считалось бы контрпродуктивным.
Нита выглядела настолько потрясенной, что Коре не хватило духу продолжить, чтобы рассказать о том, как солдаты, которые были дестабилизированы, подвергались пыткам для рекалибровки.
— У меня было веское основание для того, чтобы уйти. И только одна очень важная причина, почему я оставалась там.
— Из-за него. — Нита взволновано прикусила нижнюю губу. — Неудивительно, что он всегда кажется таким… отстраненным. Не беспокойся о других послушницах, хорошо? Я прослежу, чтобы они дали ему некоторое пространство. — Внезапно улыбка Ниты выразила больше, чем капельку озорства. — Есть некоторые преимущества быть старшей дочерью семьи Рейес. Если бы не Риос вокруг, я просто опередила бы всех.
— Я помню об этом. — Kopa вернула ей улыбку. — Не обращай на меня внимания. Я не могу помочь, но чувствую себя ответственной.
— Эй! — Нита снова схватила ее за руку и сжала. — Не пренебрегай этим. Воспользуйся. Это сила. Если База не знает, насколько сильными наша печаль или радость, наш страх и особенно наша любовь делают нас, то это их промах. И их слабость.
— Чудо, достойное Храма! — Марисела появилась из-за спинки дивана, держа одной рукой корзинку с вкусностями. — Как ты ее сюда заманила, Нита?
— Ана привела меня с собой.
Ухмылка на лице Мариселы была настолько заразительной, что Kopa едва почувствовала укол упрека в ее словах.
— Ах, это имеет смысл! Никто не может сказать «нет» Ане. Даже Дикон — всего лишь глина в ее руках. — Девушка потрясла корзинкой. — Я приготовила еду.
— Приготовила, хм?.. — Нита подвинулась и похлопала по дивану между ними. — Теперь ты просто хвастаешься.
— Выполняю свой долг, — поправилась Марисела, откидываясь на подушки со вздохом. — Я должна быть хорошим примером для послушниц.
Ухмылка Мариселы превратилась в хихиканье:
— Я — как моя мать.
— Лучше твоя, чем моя. — Нита сделала жест рукой, после чего Ксиомара вскочила и поспешила налить Мариселе пунша. Она передала чашку с реверансом, отступая, и Нита улыбнулась. — Я уже пыталась объяснить Коре сплетение благородных семей. Нам, возможно, придется нарисовать ей схему.
— Я не могу придумать ничего более подходящего для вечеринки, — заявила Марисела. — Вы знаете, что делал сегодня Гейб?
Брови Ниты поднялись.
— Я думала, что они все сегодня были заняты подготовкой к инициации Эшвина.
— Вот и нет. Он провел день в доме беженцев с дамой из Сектора 2. Ее имя…
— Малена, — перебила ее Kopa. Обе девушки посмотрели на нее с любопытством, и ей пришлось объяснять. — Она и Джейден… Они очень любили друг друга.
Марисела застонала.
— О, я такая задница! Я думала, что у него было тайное свидание. Я не понимала…
Kopa взяла Мариселу за руку.
— Не так много людей знали об этом.
Нита кивнула на корзинку, принесенную Мариселой.
— Может, послушницы должны последовать твоему хорошему примеру. Уже долгое время мы не делали ничего для дома беженцев. Я могла бы поговорить с Дэл.
— А мы что-нибудь придумаем для сестры Джейдена, — решительно сказала младшая Риос. — Что больше похоже на обряд, который проводят, когда кто-то умирает в Секторе 7.
— Я могу помочь с этим? — Это была не та роль, которую Kopa представляла себе, когда появилась в Секторе 1 — королевский советник по траурной церемонии — но она была единственной, которую она бы с удовольствием взяла на себя. Потому что Гидеон и Марисела не ожидали, что люди могут оставить позади свою культуру только потому, что поселились в новом месте. Они надеялись, что принеся это с собой, пришедшие сохранят ее, даже когда их прошлое станет частью их нового дома.