Он говорил о железной воле, но она чувствовала, какой шторм бушует под спокойной поверхностью его полного самоконтроля. Девушка начала двигаться, не думая, толкая его за плечи, пока он не перекатился на спину, поменявшись с ней местами.
В итоге, Кора уселась верхом на него, руками слегка опираясь на свои бедра. Он наблюдал за девушкой, снисходительно и терпеливо, пока она обследовала его. Эшвин действительно был красив, особенно голый и бессовестный. Возбужденный и ожидающий. Если не присматриваться внимательно, можно было пропустить напряжение мышц, когда его грудь немного ускоренно поднималась и ровно опускалась. И ладони слегка подрагивали на ее бедрах.
Не так уж терпелив, в конце концов.
Этот тонкий налет самообладания растворился, когда она обвила пальцы вокруг подрагивающего члена. Эшвин зашипел, когда она погладила вверх и вниз его обжигающую длину, и застонал, когда Кора приподнялась, направляя его обратно внутрь себя.
Она взяла его медленно, намного легче на этот раз, одним плавным, томным движением, когда он полностью погрузился в нее, еще глубже, чем раньше. Koрa сдвинула бедра и оперлась обеими руками на твердый живот, чтобы удержаться в этом положении, когда мужчина приподнялся, чтобы толкнуться навстречу непроизвольным движением.
— Я сожалею, — пробормотал он, откинувшись на постель. Сильные ладони остались на женских бедрах, легко придерживая, но хватка пальцев ослабла.
— Почему? — Девушка протянула влажные пальцы к его рту и проследила изгиб нижней губы. — Тебе это нужно так же, как и мне.
Эшвин поймал шаловливые пальцы своими зубами и наблюдал за Корой, пока облизывал каждый языком, по одному втягивая в рот.
— Ты нужна мне, — сдавленно произнес он после того, как отпустил их. — Любым способом, который доставляет тебе удовольствие.
— Я пока выясняю способы. — Кора снова шевельнула бедрами, на этот раз слегка наклонившись, и снова закачалась, скользя по нему. Взрыв непередаваемых ощущений промчался сквозь нее, вновь заставив взвиться пламя желания. И уже не имело значения то, что он только что заставил ее кончить так сильно, что она едва могла дышать. На данный момент, единственное, что было значимым в ее мире — Эшвин.
Он стиснул зубы, когда девушка начала двигаться, напряженные мышцы груди и живота дрожали под ее ладонями. Было сложно с непривычки поймать правильный ритм, но пальцы Эшвина сжались сильнее на ее бедрах, направляя, пока она не начала ритмично скользить, задевая все чувствительные точки, плавно поднимаясь вверх, задерживаясь на секунду перед движением вниз, слыша от него рычание каждый раз, когда резко опускалась обратно.
Он отвлек ее, чувствительно надавив большим пальцем на складочки, чтобы погладить клитор. Кора дернулась и схватила его за запястье, но не смогла отказать ему в стремлении усилить наслаждение. Она резко опустилась, бесстыдно скача верхом на жестком члене, когда напряжение снова возросло от его прикосновений.
— Да, именно так. Найди свое удовольствие. — Он лежал неподвижно, мужская рука едва касалась ее бедра. Только пристальный взгляд удерживал ее в этой Вселенной — темные глаза горели от восторга, когда он наблюдал, как Кора поднималась все выше по спирали наслаждения.
— Кончи. Дай мне почувствовать это снова.
Кора не могла представить ничего более захватывающего, чем то, как он смотрел на нее, предвкушая ее взрыв с бешеным желанием. Первые импульсы дрожи стали зарождаться глубоко внутри лона, поднимаясь наружу, пока не охватили все тело. Сердце колотилось в горле, каждая жилка дрожала, она пыталась сохранить свой бешеный ритм, но все, что могла сделать, это яростно скакать верхом, все сильнее и сильнее, пока вселенная не взорвалась.
— Бл…дь! — Несвойственное ему проклятье сорвалось с губ, единственное предупреждение, прежде чем Эшвин обхватил девушку за бедра и потащил резко вверх. Грубый мощный толчок — член врезался в нее под таким острым углом, что вырвал потрясенный крик из горла. Он повторил это снова и снова, каждый раз перемежая толчки неконтролируемым рычанием, так что Коре казалось, эти звуки были лишь в ее воображении. Что она слышала то, что хотела услышать, чего она жаждала…
Он толкнулся в нее в последний раз и замер, глубоко вонзившись до упора. Ее внутренние мышцы сжали пульсирующий член, когда он кончил, задыхаясь и шепча ее имя.
На мгновение, они замерли — ее тело все еще гудело, его было напряжено в вихре опустошающего освобождения. Когда его бедра, наконец, опустились на кровать, Эшвин потянул Кору вперед на себя, чтобы распластать на груди. Сердце оглушительно билось под ее ухом, а его прерывистые вдохи приподнимали ее отяжелевшее тело.
Кожа была влажной, и когда она прижалась губами к ямке на горле, то почувствовала привкус соли. У него были царапины на груди, но Кора вообще ничего не помнила — явное свидетельство того, насколько далеко она ушла за край.
Руки были тяжелыми, когда Кора прикоснулась к одной из покрасневших ссадин.
— Моя очередь извиниться, — сипло прошептала она.
Эшвин накрыл ее руку своей.
— Нет. Все еще моя. Я собирался быть… нежнее. Завтра у тебя все будет болеть.
Девушка улыбнулась.
— Я знаю, что уже говорила тебе это, но… есть вещи похуже…
— Я помню. — Нежная рука ласкающим движением прошлась по позвоночнику, прослеживая ее татуировки, как если бы он запомнил точную форму и расположение. — Я просто чувствую себя более комфортно, когда знаю, что с тобой все в порядке. Более стабильным. Я не хочу обидеть или напугать тебя когда-нибудь снова.
Эшвин только один раз напугал ее, на протяжении всех лет, что она знала его, в самом центре города и во время финальной битвы войны с Секторами. Даллас О'Кейн был смертельно ранен, и Koрa была в отчаянье, пытаясь удержать его на грани жизни и смерти.
Тогда и появился Эшвин, с дикими глазами, решив любой ценой вытащить ее оттуда, независимо от последствий.
Koрa приподнялась на одной руке и оперлась подбородком на руку.
— Ты знаешь, почему я была испугана в тот день, Эшвин?
Он изучал ее выражение.
— Я был абсолютно иррационален. И… и жесток. Твой страх был логичен.
— Нет, потому, что ты не позволил бы мне делать свою работу. Ты бы вытащил меня оттуда, и Даллас умер бы — тогда это была бы моя вина. — Она сделала глубокий вдох. — Но если бы ты был готов — или способен — подождать, то я бы ушла с тобой, поверь мне. Я не хочу быть в опасности, это страшно. Но я не могла позволить кому-то, кто был ранен, умереть просто ради того, чтобы спасти себе жизнь.
Мужские пальцы прошлись вверх и вниз по ее спине, когда Эшвин обдумал слова снова, и крошечная морщинка появилась между его бровями.
— Я не знаю, могу ли пообещать это. Ничто, кроме очередного раунда рекалибровки не сможет остановить меня от защиты твоей безопасности. Ты хотела, чтобы я чувствовал, и это то, что я чувствую. Мне невыносимо видеть тебя в опасности.
Дыхание перехватило, и Коре пришлось сглотнуть комок в горле, чтобы просто заговорить.
— Так будет всегда. Порой опасность неизбежна, но мы принимаем риски и надеемся на лучшее.
— Koрa… — Эшвин разорвал зрительный контакт со вздохом и закрыл глаза. Рука тяжело опустилась на ее спину, пальцы властно обхватили затылок.
— Я не могу ничего обещать, и не собираюсь тебе врать. Я могу попробовать… но если все сведется к выбору между тобой или кем-то еще в мире? Или всем остальным в мире? Я никогда не смогу обещать…
— Даже если смерть кого-то убила бы меня во всех отношениях, что важнее?
Его глаза широко распахнулись, и рука напряглась в жестком захвате.
— Нет!
Кора коснулась легким поцелуем его челюсти.
— Если бы все было так просто, жизнь была бы легка, и любовь всегда побеждала здравый смысл.
Эшвин прижал рот к ее уху.
— Я не очень хорошо справляюсь с вещами, которые не являются логически последовательными. Ты должна будешь научить меня.