— Это невозможно, — так же быстро заявил Обенаус, не теряя темпа.
Гийо мягко притормозил.
— Почему?
— Потому, что я служу Поммерну, а вы — Покаяне.
— Сейчас особый момент. При всех противоречиях у Поммерна и Покаяны появился общий интерес. И очень существенный.
Обенаус продолжал стрелять короткими вопросами.
— В чем?
— В предотвращении нашей общей гибели от лап ящеров. Полагаю, вы об этой опасности знаете.
— Да, конечно. Но всего лишь один корпус нашей армии до сих пор справлялся с этой проблемой.
Проконшесс сделал пренебрежительный жест.
— Это потому, что до сих пор ящеры пытались пробиться только через узкое ущелье Алтын-Эмеле. А что случится, если они двинутся во многих местах? Во сколько раз их орды многочисленнее ваших войск? В десять раз? В двадцать? В сто?
— В других местах располагаются горы. Рептилии не могут пройти через вечные снега.
— Да, так считалось, — усмехнулся Гийо. — До недавнего времени.
Обенаус на миг растерялся.
То, что окаянный покаянец знает о сражении в ущелье, его не удивляло. Среди тысяч солдат корпуса генерала де Шамбертена непременно должны были отыскаться шпионы сострадариев. В армию курфюрста они стремились попасть с маниакальным упорством, особенно — в артиллерийские части (там реже убивают).
Но вот то, что Гийо знает о прорыве десятка ящеров из племени хачичеев через заснеженный и почти никому не известный перевал Грор, вот это оказалось сюрпризом. Приходилось делать вывод о том, что разведка Пресветлой работала несколько лучше, чем об этом думали в Поммерне. И уже ради такого неприятного открытия стоило побеседовать с проконшессом Гийо. Да пребудет Свет со всеми его ипостасями…
— Ну, что же вы молчите, дорогой Альфред?
— Думаю, именно это я и должен делать. Мы все еще не союзники.
— А пора бы.
— Что вы предлагаете?
— Мы готовы помочь.
— То есть ввести армию базилевса в Поммерн?
— Чем же еще можно остановить ящеров?
— Никаких ящеров у нас нет.
— Помилуйте! Когда они появятся, будет поздно. Давайте заглянем хотя бы на один ход вперед.
— А если заглянуть на два? Ввести ваши войска просто, а вот вывести гораздо сложнее. Простите, дорогой Пакситакис, ну вот нет у меня уверенности в бескорыстии его люминесценция Робера.
— Напрасно, — усмехнулся Гийо. — Его люминесценций Робер эпикифор особый. Ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и бескорыстие. И потом, разве у вас есть выбор?
— А разве нет?
— Барон, вы блефуете.
— Отнюдь. Почему вы так уверены, что курфюршество не способно защитить себя?
— Потому что ящеров много, слишком много, — терпеливо сказал проконшесс. — А свои лучшие дивизии курфюрст держит где? Правильно, отнюдь не в корпусе де Шамбертена, а на границе с нами, с Покаяной. Вместо того, чтобы двинуть их всем скопом на юг, к Драконьим горам. Причем ускоренным маршем… Неприступных крепостей не бывает, дорогой Альфред. А тринадцать тысяч солдат из корпуса де Шамбертена — это смешно.
Обенаус тут же прикинул, что тринадцать тысяч солдат в ущелье было около двух недель назад. Быстро работают сострадарии, быстро. Очень могло быть, что в Ситэ-Ройяле располагали и более свежей информацией. Следовало попытаться узнать так ли это.
— Вы начинаете открывать карты, дорогой Пакситакис?
— Вот именно, вот именно. Только начинаю. И поверьте, не намерен останавливаться на полпути. Дело нешуточное! Если ящеры прорвутся, под угрозой окажется не только Поммерн, а весь север Афразии. То есть все земли, заселенные собственно людьми. И Покаяна не может игнорировать такую угрозу, поймите.
— Как не понять, понимаю. На каких условиях вы согласны помогать?
— На вполне разумных. Содержание войск — за счет Поммерна. Согласитесь, это будет вполне естественно.
— Что еще?
— Разумеется, группировка должна быть достаточно сильной.
— Сколько?
— Тысяч шестьдесят-семьдесят. Но лучше девяносто. Знаете, резервы никогда не бывают лишними. Его люминесценций говорит, что удача любит большие батальоны.
— Его предшественник на Земле говорил несколько иначе. Что бог всегда на стороне больших батальонов.
— У эпикифора был предшественник на Земле? — недоверчиво спросил Гийо.
— Некий Наполеон Бонапарт. Но прошу вас, продолжайте.
— Извольте. Боевые действия союзников могут быть успешными только при едином командовании.
— Чьем?
— Нашем, — после некоторой заминки сказал Гийо. — Но его высочество Бернар Второй может выражать несогласие по персональным кандидатурам.
— Понятно. Все?
— Нет. Войсковой тыл должен быть обеспечен от возможных беспорядков. Поэтому нужны небольшие гарнизоны в Нанже, Юмме, Бистрице. Ну и еще кое-где.
Обенаус внутренне усмехнулся.
Предложение означало оккупацию всей юго-восточной части Поммерна. Капитуляция без боя! А уж к Бистрицу бубудусков подпускать не годилось и на пушечный выстрел. Близ этой деревушки скрывался главный секрет и последний стратегический козырь Поммерна.
Обенаус принадлежал к очень узкому кругу лиц, посвященных в высшую государственную тайну. Он знал, что в окрестностях деревушки Бистриц находится законсервированная база небесников.
То есть землян.
Но и без этого предложение Гийо вызывало массу опасений. Союз кота и мыши…
Армия Покаяны расположилась бы всего в двух-трех переходах от курфюрстенбурга Бауцен, столицы Поммерна. При этом в руках покаянцев оказались бы знаменитые Неза-Швеерские ворота, горная узость, о которую споткнулось уже не одно нашествие из Пресветлой.
Установив контроль над проходом, базилевс-император одним росчерком пера мог увеличить численность своей армии хоть до миллиона солдат. Будучи в здравом рассудке, на все это можно согласиться только под угрозой полной и неминуемой гибели. При всей ужасности ящеров до такой степени опасность еще не вызрела. И ее отсутствие проконшесс изо всех сил старался восполнить различными доводами для рассудка и аппеляциями к чувствам.
— Дорогой барон! Присутствие иностранных войск — дело неприятное. Однако вопрос слишком важен для того, чтобы к нему подходили с традиционными мерками. На карте — миллионы жизней. Только вместе мы можем защититься от орд ящеров. Таким результатом будут гордиться потомки! Ибо это — торжество разума над застарелыми предрассудками, пример свободного объединения народов перед лицом общей опасности. Это ли не достойная цель?
Несмотря на весь свой скепсис по отношению к правящей верхушке Покаяны вообще и к Гийо в частности, Обенаус не мог не признать, что и смысл и логика в предложениях проконшесса присутствуют. Он даже на минуту усомнился в своих подозрениях, а также в необходимости тех мер предосторожности, которые предпринял. На часах было уже восемь тридцать пять, а плохих намерений бубудуск никак не проявлял.
— Благодарю вас, Пакситакис. Обязательно подумаю. Все, что я от вас услышал, непременно передам канцлеру Бройзе и его высочеству. Со всей возможной скоростью.
— Я очень рад, что мы можем понимать друг друга, — улыбаясь, сказал Гийо. — Предлагаю тост за улучшение отношений между нами и нашими странами.
— С удовольствием.
Оба выпили.
— Кстати, — небрежно заметил проконшесс. — Если его высочество так уверен в своих силах, то почему тогда он готовит пути к отступлению?
— Какие пути? — совершенно искренне удивился Обенаус.
Гийо взглянул на него с некоторым сочувствием.
— Хорошо держитесь, коллега. Ничего не отвергаете, ничего не подтверждаете, стремитесь ответить вопросом на вопрос… Как губка впитываете все, что выбалтывает неосторожный проконшесс. Но вот козырей в вашей колоде нет, а у меня их предостаточно, можете проверить.
— Например?
— Например, мне известно, что ваш флот в очень большой спешке готовится к дальнему походу. Разве это не означает возможность покинуть государство для вашего осмотрительного государя?