Кэйр с достоинством поклонился и по всем правилам отрекомендовался. Офицер приложил руку к козырьку.
– Фрегаттен-капитан Ойген фон Штоль. Всегда рад студентам. Только не просите, чтобы вас пропустили к берегу.
– Да? Но почему же?
– Это не в моей власти.
– Что, совсем невозможно? – грустно спросил Ждан. – Даже если гром грянет?
Фон Штоль усмехнулся и выразил сомнение. И тут же понял, что зря: гром грянул. Точнее, не гром, а некий отдаленный гул. Далеко на юго-востоке, где-то над снежными Драконьими горами, появилась блестящая точка. Глаза капитана округлились.
– Сударь! Да вы колдун. Шутка ли, аэролит накликали.
– Аэролит? А что это, герр фрегаттен-капитан? – спросил Франц.
– Аэролит, сиречь небесный камень. Так называют метеоры и болиды.
– Ну, Кузема, ты и даешь… – покачал головой Бурхан.
– Я не хотел, – заволновался Ждан. – Честное слово, это нечаянно получилось. Случайность, господа, чистая случайность!
Случайность грохотала все сильнее. За ней вырос хвост черного дыма.
– Бог ты мой, – испугался полицейский. – Вдруг это самое… на Бауцен грохнется? А у нас в участке только недавно ремонт сделали.
– Не должно, – сказал фон Штоль. – Летит в сторону границы. Это есть… очень… уместно. Судя по высоте, болид упадет в Покаяне. Где-то в районе плато Тиртан.
– Местность там лесистая, скалистая и безлюдная, – вставил Бурхан.
– Йа, – согласился фрегаттен-капитан. – Не думаю, что кто-то пострадает. Но вам, господа студенты, силы небесные ничем не помогут.
– Что, даже болид? – переспросил Ждан.
– Даже болид, даже появление самих небесников, не к ночи будь помянуты. Знаете, наш адмирал человек не слишком суеверный. Требует выполнения приказов вне зависимости от того, что падает сверху.
– Эх, – с досадой сказал Франц. – Дас ист пикник капут.
– Капут? Ну почему? Мой совет: попробуйте проехать дальше к норду.
– Похоже, ничего другого не остается.
Фрегаттен-капитан сочувственно кивнул.
– Боюсь, что так. Всего доброго, господа!
– Семь футов под киль, – уныло пожелал Кузема.
Фон Штоль вдруг перестал улыбаться.
– Спасибо, – сказал он. – Нам это пригодится.
Дорога шла вдоль Теклы. Съездов к реке попадалось много, но все они оказывались перекрытыми. Везде их ожидало одно и то же: смешанные кордоны полиции и морской пехоты, а над прибрежными лесами то там, то сям торчали черточки мачт. К берегу беспрепятственно проезжали только крытые военные фуры.
– Похоже, что кригсмарине затевает какие-то крупные маневры, – сообщил Ждан.
– Да, – с досадой согласился Франц, – эти морячки просто задались целью испортить нам праздник!
Время близилось к полудню. Нетерпеливый архитектор уже предложил было возвращаться, посчитав дальнейшую поездку бесполезной. Но тут зоркие степные глаза Бурхана чуть ли не в километре впереди все-таки углядели едва заметный разрыв между деревьями.
– Эй, любезный! Ну-ка, пошевели лошадок, – крикнул эфенди.
Кучер щелкнул кнутом, экипаж покатился быстрее. Вскоре они достигли нужного места, – поворота в узкую аллею между столетними соснами. Таинственную, тенистую, манящую. И никого там не было, – ни полицейских, ни солдат, ни праздно гуляющих агентов с корзинками грибов.
– Неужели повезло? – удивился Ждан. – Ну-ка, ну-ка, вперед, наш добрый Харон! То есть, поворачивай.
Экипаж наконец покинул заколдованный Муром-шляхт. Над ним тотчас сомкнулись кроны сосен. Но сквозь ветви пробивались яркие полуденные лучи, пронзая лес столбами света. У основания этих столбов ярко зеленела трава, рдели бусинки созревающей костяники. Стучал дятел, кому-то увесисто отмеривала годы кукушка. Пахло смолой. Потом к этому аромату начал примешиваться слабый запах тины, – со стороны реки подул ветерок.
– Прелесть, – сказал Франц. – Только лесных нимф и не хватает!
– Будут, – пообещал Бурхан.
Кэйр покачал головой.
– Очень странно.
– Что странно?
– Что вся эта прелесть не огорожена знаками частной собственности, вот что странно.
– Да. С прелестями такое бывает редко, – согласился Бурхан, дитя гарема.
Оставляя по правую руку длинную кирпичную ограду, они выехали к лесистому мысу. Между деревьями и урезом воды там тянулась полоса чистого песка, а из леса струился бормочущий ручей.
– Идеальное место, – оценил Бурхан, очень гордый тем, что благодаря его бдительности все обернулось так удачно.