— Командир, с юга идут еще! — доложил Лукьянову Табаченко. Но комэск уже видел «гостей»:
— Пусть идут. Мы их сейчас «приласкаем»!
И Трофимову, пара которого находилась выше, тут же отдал приказ атаковать врага.
Николай Трофимов — опытный боец. Командир знал, что на него вполне можно положиться, ибо он смел, расчетлив, осмотрителен, способен быстро принять самое оптимальное решение. И он его принял: поймал в прицел ведущего группы бомбардировщиков. Атаку надежно прикрыл ведомый — Петр Кетов.
Но вдруг с высоты на Трофимова понеслись два «мессершмитта» — и сорвали атаку.
Трофимов увернулся от трасс и бросил в эфир только три слова:
— Петя, бей ведущего!
А сам, резко взмыв вверх, закрутил на восходящей спирали бой с «мессерами», связал их, давая возможность товарищу реализовать задуманный тактический план.
Он не видел, как полыхнуло в небе яркое облако огня, как подбитый Кетовым вожак третьей группы фашистских стервятников вышел из строя и устремился на запад.
Строй бомбардировщиков рассыпался, и теперь четверка во главе с Лукьяновым гоняла метавшихся у земли «лаптежников».
Тем временем Кетов, пристроившись к своему ведущему, тоже ввязался в бой с вражескими истребителями прикрытия, не пуская их вниз.
Когда шестерка возвратилась на аэродром, еще не остывший Трофимов нервно похаживал от самолета к самолету и все время с досадой повторял:
— Вот, вот, «худые» помешали, гады, «лаптежника» завалить!..
Но огорчался Николай недолго: примерно час спустя, выполняя второй боевой вылет в тот же район, он сбил «мессера».
Бой был обычный: шестерка Лукьянова, встретив два десятка Ю-87 в сопровождении шести Me-109, первым делом разогнала бомбардировщики, заставив вражеских пилотов сбросить груз на свои же войска. Лукьянов сбил «юнкерса». После этого наши истребители схватились с «мессами», и Трофимов, успев на какие-то мгновения поймать в прицел ведущего вражеской шестерки, меткой очередью сразил его, второго «мессершмитта» сбивает Николай Ершов.
Вечером внимательно слушали сводку Совинформбюро и с восторгом восприняли известие об успешно развивающемся наступлении наших войск.
— Ура! — крикнул кто-то из ребят.
— Да погоди ты! — цыкнули на него прильнувшие к репродуктору авиаторы, жадно ловившие ухом знакомые названия населенных пунктов Донбасса, освобожденных от врага.
Уже совсем стемнело, когда прямо на стоянке прибывший в полк начальник штаба дивизии полковник Борис Абрамович ознакомил летчиков с самой свежей информацией, поступившей «сверху»: боевые действия наземных войск развиваются успешно, все полки дивизии действуют активно. Почти каждый вылет сопровождается воздушными боями.
Невдалеке стоит Николай Трофимов, молча слушает рассказ начальника штаба. Отведя задумчивый взгляд, долго смотрит куда-то вдаль — туда, где скрылось за горизонтом солнце и теперь чуть сереет узкая полоска, разделяющая землю и небо. Николай неотрывно глядит туда, будто увидел не вспыхнувшую в сумеречной синеве звезду, а заметил пылающий факелом истребитель, таранивший врага. Молчит… Видимо, вспомнил своего друга Виктора Макутина…
А на следующий день он «высказался»: сбил два вражеских самолета — «Юнкерс-87» и «Хейнкель-111».
…«Тигр» громким голосом звал на помощь:
— Всем, кто в воздухе, идти в район Успенское — Калиновка! Всем, кто в воздухе…
В эти самые минуты в том районе над самой землей носились двенадцать Ю-87 и два Me-109, бомбили и штурмовали наши войска на передовой и колонны, двигавшиеся по дорогам. Там и станция наведения находилась и, вполне возможно, ее запеленговали немцы, послали авиацию…
И, как назло, ни одного нашего истребителя нигде не видно. Уже авианаводчикам досталось от пехотинцев и артиллеристов, а особенно от кавалеристов.
— Туды вашу, растуды! — кричал усатый полковник кавалерист, вломившись в траншею к Бычкову. — Выдь да поглянь, что творится! Кони очумели, бегут в свет. А ты тут мешкаешь!.. Давай, вызывай скорей своих летунов, — умолял он Бычкова. Трофимов только что взлетел со своей четверкой на патрулирование — и вдруг услышал этот призыв. Стрелка высотомера подбиралась к двухтысячной отметке. Маловато! Но всегда спокойный, Трофимов таким же спокойным голосом ответил:
— «Тигр», вас понял: иду!..
Сектор газа — вперед, почти полностью. Дали обороты моторам и ведомые. И четверка истребителей со снижением, чтобы увеличить скорость, устремилась в угрожаемый район, на помощь наземникам.
Трофимову уже видно, что впереди по косой спирали носятся вражеские самолеты. К ним тянутся с земли трассы, взблескивают, несутся и от них огоньки вниз.
Вражеские летчики, видимо, заметили приближающуюся четверку Трофимова. А может, их предупредили свои авианаводчики: атаки сразу прекратились, и «юнкерсы» гуськом один за другим стали на бреющем уходить на запад. Исчезли и «мессеры». Только три «юнкерса», сомкнувшись в плотный боевой порядок и ощетинившись турельными установками, стали прикрывать огнем уходящих.
«Тигр» уже не приказывал, он упрашивал:
— Братцы, сбейте хоть одного! Подбодрите, пожалуйста, пехоту и кавалеристов. Покажите, что вы настоящие истребители!..
— Это мы можем! — спокойно ответил Трофимов. У него вмиг созрел план атаковать тройку. Собственно, тех, что ушли, уже не догнать. А этих наказать еще можно, да и следует!
— Ершов, прикрой!
И пара Трофимова, резко спикировав, выравнивается буквально в десяти — пятнадцати метрах над землей и снизу атакует тройку. С «юнкерсов» веером идут трассы, стрелки остервенело бьют вниз по заходящим в атаку истребителям. Но Трофимова уже никто не остановит: он выбрал левого ведомого в тройке, нажал гашетки — и длинной очередью «распечатывает» свежий боекомплект. Бомбардировщик виляет хвостом — летчик, резко действуя рулями, пытается выйти из-под огня. Да разве ж ему увернуться от трасс, посланных Трофимовым! Две-три секунды «юнкерс», получивший солидное «угощение», продолжал еще полет, а потом, цепляясь за деревья и крайние полуобгоревшие хаты села Кринички, разбрасывая по огородам куски пылающего металла, наконец тяжело грохнулся на пригорке и выбросил вверх густую смесь багрового огня и черного дыма.