Полковник Веласко вместе с капитаном Алваресом и рядовыми Гутьерресом Овандо, Кабесой-де-Вака и старшим из братьев Трухильо отправился искать генерала Вилью. Место капитана Бельмонте (сам Бельмонте в ожидании трибунала, который должен был осудить его за неповиновение вышестоящим, был отстранен от службы) занимал теперь Теодомиро Ортис, получивший звание капитана. Ортис, давно не видевший Веласко, радостно его приветствовал:
— Как поживаете, уважаемый лиценциат?
Веласко ответил с той же сердечностью:
— Благодарю, дружище Ортис, очень хорошо. Авы?
— Тоже очень хорошо, спасибо. Я полагаю, вы пришли увидеться с моим генералом Вильей?
— Именно так.
— Проходите, полковник, он вас ждет.
Свита Фелисиано осталась поболтать с капитаном Ортисом, а сам Веласко поднялся в вагон Вильи, который в эту минуту диктовал письма:
— Подожите немного, сейчас закончу и приму вас.
Отпустив секретаря, Вилья обратился к Веласко:
— Ну, вот, теперь всё. Как ваши дела?
— Спасибо, генерал! — вытянулся Веласко.
— Вы довольны вагонами, которые я вам выделил?
— Очень доволен, мой генерал!
— А мундиром?
— Очень доволен, мой генерал?
— Я рад, полковник. Сегодня у меня знаменательный день. Я хочу, чтобы Сапата сказал: «Ну не сукины ли дети!»
— Мы будем стараться, мой генерал!
— Потом я хочу, чтобы этих каррансистов, о которых я говорил, отправили в расход с помпой. Хочу, чтобы это было грандиозно. Пусть старик поймет, с кем имеет дело.
— Казним всех, кого прикажете.
— Что ж, поехали. Усач нас уже ждет в Сочимилько.
Веласко направился было к выходу, когда Вилья остановил его:
— Я хочу кое-что у вас спросить, полковник.
— Спрашивайте, генерал.
— Откуда вы выкопали этого китайца?
Веласко насторожился: он знал, что Вилья терпеть не может азиатов.
— Вы имеете в виду рядового Вонга?
— Его самого.
— Он неплохой солдат. — Веласко не нашел лучшего аргумента в защиту своего подчиненного.
— По-моему, это ни в какие ворота не лезет: взять в армию китайца!
— Если хотите, я его прогоню.
Вилья посмотрел на него странным взглядом. Веласко решил, что генерал одобряет его решение выгнать китайца из эскадрона.
— Нет, пусть остается, — неожиданно услышал он. — Только скажите ему, чтобы он не смеялся так много: а то мне начинает казаться, что он что-то замышляет.
— Слушаюсь, мой генерал!
От Такубы до Сочимилько было достаточно далеко. Поначалу Вилья решил добираться туда верхом, но советники убедили его, что лучше поехать поездом: так быстрее и надежнее, и меньше опасности, что будет совершено покушение (нельзя было исключать возможности, что какому-нибудь оголтелому порфиристу придет мысль использовать голову Панчо Вильи как мишень).
Поезд тронулся. Толпа на перроне загудела. Несколько собак с лаем побежали за поездом. В середине состава в окружении почетного караула гордо возвышалась гильотина.
Генерал Вилья пригласил полковника Веласко сопровождать его в поездке. В Сочимилько они отправились вместе. Вилья был в прекрасном расположении духа, он не умолкал ни на минуту. Он рассказал о своих злоключениях, о том, что перенес в горах Дуранго, о том, как однажды, вооруженный лишь ножом, убил белохвостого оленя. Рассказал, какими способами объезжает лошадей, показал, как булькать горлом, чтобы подманить дикого индюка, и как держать пистолет, чтобы стрелять быстрее. Рассказал даже о том, как продумывает стратегию боя: как определяет расположение фронтов, которое поможет ослабить противника, как устраивает засады, в которые попадаются целые полки. Веласко слушал, как зачарованный. Он всегда считал Вилью дикарем, не способным ни на что, кроме как убивать, а сейчас, слушая его, открывал в нем для себя человека умного, коварного, хорошо знающего жизнь, в особенности все сильные и слабые стороны человеческой натуры. Вилья инстинктивно чувствовал потребности эпохи и живущих в эту эпоху людей. Веласко слушал, боясь проронить хоть слово, удивляясь глубине и оригинальности мысли своего попутчика. Генерал обладал способностью полностью подчинять себе собеседника, будучи с ним при этом любезным, милым, разговорчивым и добродушным. Эту черту его характера знали немногие, и Фелисиано гордился тем, что стал одним из них.
Через два часа они прибыли в Сочимилько. Их встречало огромное войско. Вилья сошел с поезда и приветственно поднял правую руку. Ответом был гром аплодисментов. Следом на перрон сошел Веласко, и тоже услышал аплодисменты в ответ на приветствие (он прибыл с Вильей, и значит, был важной персоной, а важным персонам полагались аплодисменты). На некотором отдалении своего союзника ждал хмурый и неприветливый на вид Эмилиано Сапата.