Немецких бомбардировщиков было слишком много для шести маленьких штурмовиков. И всё-таки, отчаянно маневрируя, они смогли нарушить вражеский строй и отвлекали юнкерсов до тех пор, пока те не вынуждены были бесцельно сбросить весь бомбовый груз.
А потом, лёгкие и стремительные без бомбового веса, юнкерсы жадно набросились на помешавшие им самолёты.
В воздушном бою, подобном этому, Наде сражаться ещё не приходилось. Немецкие бомбардировщики были повсюду. Садясь на хвост одному, она видела, что в то же самое время ей на хвост пристраивается другой, а за ним и третий. Выворачивая из отчаянного штопора, она обнаруживала, что её уже поджидают на выходе другие.
Кажется, она подбила один. Потом ещё один. А, может, и не она.
Перепуганный Гриша Василевский развернулся и полетел прочь - видимо, первый настоящий бой оказался для газетного героя слишком страшным.
Перестал стрелять один из штурмовиков их отряда. Надя не сразу поняла, что он просто растратил весь боезапас, и теперь ему оставалось только уходить от немецких атак - ответить было нечем.
Ожило радио, и пилот ещё одного самолёта выкрикнул 'Пробит бензобак, у меня кончается горючее!' И стремительно полетел вниз, отчаянно пытаясь выровнять непослушную машину и приземлить её на безопасном для беженцев расстоянии. А позади, словно хищный ястреб, его преследовал немецкий бомбардировщик.
Внезапно воздух рядом с Надиным самолётом прошила беспорядочная пальба, а миг спустя мимо неё, едва не задев крылом, пронёсся Гриша Василевский. Он безостановочно палил из пулемёта и отчаянно, во всё горло кричал. Надя увидела, что на Лизин штурмовик пикировал юнкерс. Он зашёл на атаку с верхнего разворота, и потому Лиза его не видела. Но видел Гриша - и спешил Лизе на помощь.
Краем глаза Надя заметила сбоку густой дым - и вскрикнула. Дым валил из крыла Натальиного штурмовика. Чёрный, чадящий, он означал, что самолёт продержится в воздухе ещё от силы пару минут.
Знала это и Наталья. Знала и то, что не сможет безопасно приземлить подбитую машину. Круто развернулась - и повела самолёт прямо на преследующего её юнкерса с хищным красным ястребом на крыле.
Надя почувствовала, как мир на секунду замер, а из груди её вырвался беззвучный крик.
Натальин самолёт врубился в юнкерс, и грудой горящего металла обе машины рухнули вниз.
* * *
Их арестовали сразу же по возвращении на аэродром.
Капитан Журавлёв лично сопровождал Надю на гауптвахту и, закрывая дверь на замок, посмотрел на неё не столько с укоризной, сколько с облегчением, будто радовался, что она вернулась живой. В другое время Надю бы это окрылило - сдержанного, строгого капитана она очень уважала и, если уж быть с собой до конца честной, была в него немножко влюблена.
Но не сейчас. Сейчас ничего не имело значения.
Ни двое суток, проведённых на гауптвахте.
Ни приказ о наказании, который им начал зачитывать полковой политрук.
Ни будущее.
Перед глазами Нади стояли дымящиеся обломки Натальиного самолёта, и, казалось, остальное просто потеряло смысл.
- За нарушение воинской дисциплины! - разносился над взлётным полем зычный голос полкового политрука, припечатывавший провинившихся каждым словом. - За невыполнение приказов командования! Назначить! В качестве наказания! Василевскому! Григорию Матвеевичу!
- Да пошли вы... со своими наказаниями! - неожиданно огрызнулся Гриша.
Стоявшая рядом с ним Лиза мягко тронула его за плечо, и тот, встретившись взглядом с девушкой, тут же взял себя в руки.
- Александровой! Надежде Дмитриевне! Назначить! - продолжал припечатывать политрук, но тут к нему стремительным шагом подошёл капитан Журавлёв - в неизменном кожаном лётном плаще и с газетой в руках и, даже мельком не глянув на провинившихся пилотов, принялся что-то говорить.
Надя не слышала разговора Журавлёва с политруком, но когда ветер пошевелил газетные листы, она увидела набранный крупными буквами заголовок на первой полосе: 'Советы приходят на помощь Империи'.
Что-то недовольно буркнув, политрук круто развернулся и зашагал прочь.
Капитан Журавлёв подошёл к провинившимся пилотам, остановился напротив них и сурово, чеканя каждое слово, сказал:
- Строгий выговор с занесением! Каждому! И чтобы впредь все приказы командования выполняли немедленно и беспрекословно!