Однако внутри этого робота сидел человек, который не только очень хотел выжить, но и знал, как это сделать. Он старался закоротить цепи зажигания тормозных двигателей и подать на них напряжение от бортовой электросети своего робота. Было дело в везении или в таланте, но в километре над землей двигатели ожили, разгоняясь на полную мощь. Жители окрестных городков и военнослужащие Бундесвера видели, как темный кокон, летевший к земле, начал окутываться языками пламени и, наконец, вспыхнул весь. Провожаемый радостными криками наблюдателей, теряющий какие-то ошметки, пылающий шар рухнул в воды Рейна. Мутная жидкость, условно именуемая «речной водой», сомкнулась над объектом, но даже под ее поверхностью продолжало бушевать пламя.
Правда, недолго. Три других кокона взорвались при ударе о землю, оставив цепочку из трех кратеров. При этом один десантный кокон рухнул на недавно открывшуюся американскую закусочную около трассы на Роттердам, смешав свои обломки с остатками щитового сооружения и пяти трейлеров, припаркованных на тот момент около кафешки.
— Вот она, кара небесная, — произнес, повернувшись к застывшим в изумлении посетителям своего заведения, кельнер (и владелец) классического немецкого ресторанчика, немало натерпевшийся убытков от наглого заморского конкурента. Это событие отвлекло внимание местных жителей от огненного шара, рухнувшего в Рейн, часа на три…
— Это Захват-Один, выходим! Порядок выхода на позиции — по схеме «Звезда»!
Так, ввести команду. Есть, крепление расцепилось и разошлось в стороны. Мгновение — и робот свободен. Теперь ждем своей очереди — незанятого пространства в трюме только для того, чтобы через транспортный люк смог нормально выйти один робот. А таких люков в трюме всего два.
— Мостик, люк! — Накопившееся раздражение Стиллмана готово выплеснуться на людей, сделавших все возможное, чтобы посадить искалеченный шаттл.
— Люк номер один не реагирует, пытаюсь открыть второй. — Кажется, сквозь треск непонятных помех слышен скрип сервомоторов люка.
Вот он — номер два! Находится почти напротив. Но его видно, в отличие от первого. Первый — рядом, всего метров десять, но от него десант отделяет стенка транспортного бокса.
— Захват-Пять, приготовиться! Выход через второй люк!
— Принято.
Из бокса вышел «Сапсан», сделал несколько шагов и встал в центре трюма лицом к люку. Командир усмехнулся. Лея, относительно недавнее приобретение «Эскадрона». Спокойный, умелый пилот со стальными нервами и запредельной реакцией. Отличный рукопашник и стрелок. Грамотный техник. И очень симпатичная женщина, жаль, что у них не сложилось. Женщина, ставшая легендой «Эскадрона»… Это не просто талант и везение, здесь что-то запредельное, из области ненаучной фантастики в жестоком и подчеркнуто мужском мирке наемников.
Карлос ее недолюбливал. И было за что! Лея послала этого мачо, когда тот попытался подбить к ней клинья. Кстати, этот посыл стал еще одной легендой «Эскадрона». Повторить его не смог никто. Вроде бы и не длинный, и ни одного ругательного слова, но эффект… Многие подумали, что «команданте» лопнет от ярости прямо на месте. Слава богу, за оружие этот придурок хвататься не стал, иначе Лея ему точно что-нибудь сломала бы. Результатом стало попадание Леи в роту Стиллмана — подальше от Карлоса. Впрочем, он был только рад такому бойцу, тем более со своей машиной.
Люк тем временем начал открываться. Со скрипом и стоном многотонный овал поворачивался на петлях, чтобы превратиться в наклонную аппарель. Появилась щель в обшивке, которая стала медленно увеличиваться. Вот уже виден кусочек ландшафта незнакомой планеты — какие-то деревья в отдалении, трава, облака на небе…
И тут люк встал. Прекратился скрип, пропала вибрация пола.
— Мостик? — недоуменно спросил Вэнс.
Неожиданно люк снова пришел в движение. Он снова начал открываться, сначала медленно, потом быстрее… еще быстрее… Все закончилось ударом о землю, от которого шаттл слегка качнулся.
— Мостик! Что за!.. — Недоумение командира сменилось мутной волной ярости.
— Резкое падение давления в гидросистеме. Где-то было повреждение, под давлением оно проявилась. И не стоит так орать, мы и так сделали все, что смогли! Понятно! — Теперь уже и на мостике никто не хотел сдерживаться в своих эмоциях.