И когда младший братец так пел, приблизился ворон и сказал:
— Спой-ка еще разок!
И братец пуночка снова запел:
Пропел братец пуночка свою песню, а ворон опять сказал:
— А ну, еще раз спой!
И в третий раз запел братец пуночка, а когда песенка кончилась, ворон подхватил ее и улетел. Горько заплакал братец пупочка о своей потерянной песенке. Тут вернулся с охоты старший брат и спросил:
— Отчего ты плачешь?
— Ворон отнял мою песенку, — сказал младший братец.
— Куда он улетел? — спросил старший.
— Вон в той стороне за горой скрылся, — сказал младший братец.
Старший брат сказал:
— А ну, подай мой лук!
Младший братец подал ему лук. И старший отправился искать жилище ворона. Шел, шел и увидел воронье жилище. Подошел. Вошел. Там сидит ворон и распевает песенку, похищенную у младшего братца. Тут старший братец прицелился и выстрелил в зажмурившегося от приятной песенки ворона. Ворон встрепенулся и сказал:
— Эх, что это покалывает меня?
Старший брат снова выстрелил. А ворон опять говорит:
— Эх, что это покалывает меня?
Затем он зажмурился и запел:
И тут в третий раз старший брат выстрелил и сразил ворона. Подошел, взял ворона и отрезал кончик его языка вместе с похищенной песенкой. Этот кончик языка взял и пошел домой. Дома младшему братцу отдал свою добычу. Младший братец съел кусочек вороньего языка и вдруг снова запел. Песенка вернулась в дом пуночек:
Так по-вороньему братец пупочка добавил припевку к своей песенке. Все.
6. Ворон и сова (Пер. Меновщикова Г.А.)[10]
Так, говорят, было. Жили в одном жилище ворон и сова. Дружно жили, не ссорились, добычу всегда вместе ели. И были обе птицы совсем белые. Так они жили дружно вдвоем и вот стали стариться.
Говорит однажды сова ворону:
— Состаримся мы, умрем, а дети и внуки наши будут на нас похожи: такие же, как мы, белые.
И попросила сова ворона, чтобы раскрасил он ее, красивой бы сделал. Согласился ворон. Взял он старый черный жир из светильника[11] и пером из своего хвоста начал раскрашивать сову. А сова сидит, замерла, не шелохнется. Весь день ворон сову разукрашивал. Кончил, сказал:
— Как только высохнешь, и меня покрась.
Согласилась сова. Высохли у нее перья, она и говорит ворону:
Теперь я тебя раскрашивать буду. Зажмурься и сиди, не двигайся!
Сидит ворон, зажмурился, шелохнуться не смеет. А сова взяла плошку с черным жиром от светильника да на ворона все и вылила; с головы до ног черным сделала. Рассердился ворон, сильно обиделся на сову. И говорит:
— Эх, как ты плохо поступила! Я тебя так старательно разукрашивал, не ленился. Смотри, какая ты красивая получилась! Навсегда теперь между нами вражда ляжет! И внуки, и правнуки наши враждовать будут. Никогда вороны тебе не простят этого. Видишь, каким черным ты меня сделала, каким приметным. Теперь уж мы совсем чужие будем, враги навсегда!
Вот с тех пор все вороны черные, а все совы пестрые.
7. Ворон и евражка (Пер. Меновщикова Г.А.)[12]
Вот так. Евражка к реке пить пошла. Евражкино жилище тем временем ворон собою заслонил. Напилась евражка и вернулась к дому. Видит, ворон вход заслонил. Евражка ворону сказала:
— Уйди с дороги, я хочу в свое жилище войти!
Ворон сказал:
— Не пущу. Сначала жиру твоих пахов поем!
Евражка сказала:
— Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!
Ворон сказал:
— Что ж, пой!
Евражка запела:
Затем евражка сказала ворону:
— А теперь зажмурься, наклонись и растопырь ноги!
Зажмурился ворон, нагнулся, растопырился.
А евражка ему опять:
— Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!
Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился.
И снова запела евражка:
Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:
— А ну давай посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько растопырься!
Ворон так и сделал. Опять евражка запела:
10
Зап. Г. Меновщиковым в 1948 г. в с. Паукан от Эрмена. Опубл.: 6, с. 22. О сюжете см. [39]; ср. здесь № 208.
11
"Старый черный жир из светильника" — смесь горелого фитиля из мха и тюленьего жира, оседающая на дне и по бокам глиняного светильника. Применяется эскимосами в качестве черной краски.
12
Зап. Г. Меновщиковым в 1948 г. в с. Паукан от Ытаина. Опубл.: 13, № 44. Вар.: № 135; 6, с. 32; 10, № 26.